Последние потомки - [51]

– Окей, – сказала Грейс, хотя ей было и тяжело позволить кому-то другому всем заправлять, пусть даже и человеку, чье воспоминание она переживала. Но она заставила себя снова выпустить Элизу и дала этой девушке свободный доступ к владениям ее сознания.

Элиза сначала подумала позвать врача, но решила этого не делать. К делу могли подключиться полицейские или еще какие-нибудь власти, которые могли помешать ей найти отца. Поэтому она просто уселась в переулке рядом с ним, этим незнакомцем, и стала следить за ним, периодически убеждаясь в том, что он дышит и что никто его не найдет. Таким образом прошел час, затем еще один, а потом первые лучи рассвета опустились на землю, чтобы тронуть улицу теплом, обещающим жаркий день. Незнакомец пошевелился.

– Эй, – сказала Элиза. – Эй, очнитесь.

Его веки задергались, и он застонал.

– Вы меня слышите? – спросила Элиза.

Его глаза открылись, чуть шире, чем обычно, и она могла сказать наверняка, что он не мог нормально сфокусироваться. Он выглядел как пьяница, у которого выдалась насыщенная ночь.

– Кто… кто вы? – спросил он.

– Элиза, – ответила она. – Пожалуйста, скажите мне, что Дубина – это вы.

Он помотал головой:

– Хотя я бы хотел его убить.

Значит, Дубина был тот, другой, за которым Элиза в любом случае не смогла последовать на крышу. А значит, Элиза знала и этого парня.

– Вы Вариус, – сказала она.

Удивленный взгляд свидетельствовал о его недоумении.

– Да. Как, вы сказали, вас зовут?

– Элиза, – повторила она. – Дубина куда-то увел моего отца.

– Где Дубина? – спросил Вариус.

Элиза указала глазами наверх.

– Уже далеко. Он умеет лазить по стенам. Как и вы.

– Вы очень наблюдательны, мисс Элиза, – Вариус потер голову. – Зачем Дубине нужен ваш отец?

– Не знаю, – ответила она, все еще не доверяя этому человеку. – Зачем Дубина хотел вас застрелить?

Он помедлил.

– Скажем так… мы очень давние враги.

Ни Дубина, ни этот человек не выглядели старыми.

– Вы знаете, как найти его?

– Я попытаюсь, – сказал Вариус. – А пока не расскажете ли, откуда вы знаете мое имя?

Элиза до сих пор не хотела и не была готова довериться ему и не ответила. Вариус закрыл глаза.

– Слушайте, мисс Элиза. Мы оба хотим одного. Но Дубина очень опасный человек…

– А вы разве не опасный человек?

– Я тоже опасен, – сказал он. – Это правда. Но если вы поможете мне, клянусь, я помогу вам и я не причиню вам вреда. Вы ведь могли причинить мне вред, пока я был без сознания, но вы этого не сделали.

– Лишь потому, что я не знала, кто вы.

– Теперь вы знаете. Так откуда вы узнали мое имя?

Элиза прищурилась, разглядывая его. Она припоминала содержание письма и то, что оно значило. Мистер Твид и Дубина собирались уничтожить город и народ, а этот человек, лежащий на земле, был их врагом, следовательно, мог стать ее другом. Помимо этого, особое зрение Элизы, то самое, которое позволило ей прочесть письмо, дало ей возможность увидеть намерения этого человека. Она точно знала, что он не желает ей зла и сдержит свое слово.

– Я прочла его, – сказала она. – Вот так я узнала ваше имя.

– Где прочли?

– В письме, которое написал мистер Твид.

– Твид? – спросил Вариус, внезапно еще больше встревожившись. – Босс Твид?

– Да, – ответила Элиза. – Я горничная в его доме. Он отправил моего отца, чтобы он передал письмо Дубине, а потом Дубина куда-то забрал моего отца.

– Вы видели письмо?

– Можно сказать и так. Я видела следы, которые остались от письма на бумаге, лежавшей под ним.

Еще одна пауза.

– У вас замечательное зрение.

Она сделала вид, что разглядывает его.

– Вы собираетесь дальше здесь лежать или как?

– Я встану, – сказал он, – но не справлюсь без помощи. Токсин еще мешает моим ногам нормально работать.

– Тогда позвольте вам помочь, – Элиза подвинулась ближе, чтобы Вариус мог положить руку ей на плечи. Таким образом вместе они смогли поставить его на ноги, хотя он был и далек от того, чтобы стоять уверенно.

– Что еще говорилось в письме?

– Прежде всего, в нем вас называли ассасином, – ответила она. – Там говорилось, что вы придете в отель за чем-то важным и что сегодняшние беспорядки изменят баланс сил в войне.

– Будем надеяться, что нет, – Вариус оперся на Элизу, вместе они поплелись, шаркая, из переулка на Энн-стрит под свет раскаленного солнца. Затем они свернули к Бродвею.

– В письме еще что-нибудь говорилось?

– Говорилось, что Дубина должен остановить вас или убить и принести то, что у вас с собой было, в дом мистера Твида сегодня вечером.

– Этим вечером, – Вариус кивнул. – Значит, надежда еще есть.

– Надежда на что?

– На спасение страны, – ответил он.

Они дошли до Бродвея, свернули к северу и снова увидели толпу.

– О нет, – произнесла Элиза.

– Началось, – сказал Вариус.

Через два квартала у Парк-Роу, на маленькой площади перед редакцией «Нью-Йоркской трибуны» собралась толпа мятежников. Там были сотни, а может, и тысячи их, блокирующих улицы и железную дорогу. «Трибуна» поддерживала Линкольна и аболиционистские взгляды, поэтому и стала целью людей, разъяренных военным призывом и освобождением рабов. Перед ними на телеге стоял мужчина в светлой одежде и панаме, с поднятым вверх кулаком. Он выкрикивал что-то, что Элиза не могла расслышать оттуда, где она стояла.