Последние потомки - [5]

Интерьер автобуса был полной противоположностью его внешнему виду – полностью отделанный гладкими белыми панелями, освещенный лампами дневного света, вмещающий множество компьютерных мониторов. Внутри пахло пластиком и озоном. В задней части помещалось эргономичное мягкое кресло. Монро стоял слева от него, одетый в то же самое, в чем он умудрялся приходить в школу, – выцветшие джинсы, кеды Converse и фланелевую рубашку поверх футболки с концерта неизвестной Оуэну группы. У него были каштановые волосы до плеч и козлиная бородка. Оуэн не мог точно определить, сколько ему лет. Может, сорок с лишним? Пятьдесят с небольшим?

– Хавьер, правильно? – спросил Монро Хавьера, поднявшегося по лестнице вслед за Оуэном.

– Как вы узнали? – спросил Хавьер.

Монро щелкнул пальцами и похлопал себя по темени:

– Эйдетическая память, парень.

– Это как фотографическая память? – спросил Оуэн.

– Нет, – ответил Хавьер. – Это не то. И это все еще не объясняет, как вы узнали мое имя.

– Я много времени провел за работой с базой данных учащихся, – сказал Монро. – Наверное, я узнаю почти любого ученика.

Этот ответ, похоже, не удовлетворил Хавьера, оглядывавшего автобус, скрестив руки.

– Ну, и что это такое?

– Это? – Монро распростер руки. – Это вы.

– Ух ты, – произнес Хавьер унылым голосом.

– Расслабьтесь, – сказал Монро. – Я имею в виду, что все это окажется внутри вас.

Он ткнул пальцем в грудь Оуэна.

– В вашей ДНК.

– Ага, – ответил Хавьер. – Я об этом. Это все происходит здесь? Не похоже на консоли «Анимус», которые я видел в интернете.

Оуэн осознал, что Хавьер самостоятельно порылся в информации, прежде чем идти сюда.

– Это потому, что в интернете и в магазинах ничего и не найдешь об этой модели, – сказал Монро. – «Абстерго» молчит о ней. Эта машина основана на первом «Анимусе». Но я произвел несколько серьезных модификаций.

– То есть это все реально? – Хавьер шагнул вперед, внезапно проявив интерес.

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь «молчит» о ней»? – спросил Оуэн, вспомнив о том, как трудно было найти какую-либо информацию самостоятельно. – Коммерческая тайна или что?

– Типа того, – ответил Монро. – Открыто «Абстерго» продает «Анимус» как инструмент для поиска или даже устройство для развлечения. Достаточно дорогое, кстати.

– А как работает именно это? – спросил Хавьер.

– В основном точно так же, – сказал Монро. – Я беру образец твоей ДНК, анализирую его и нахожу генетические воспоминания всех твоих предков, которые там хранятся. Заполучив их, мы можем создать симулятор этих воспоминаний, и ты можешь их исследовать.

Рассказывая, он то и дело поглядывал в сторону, через плечо Оуэна, но не так, будто бы избегал зрительного контакта, а так, словно его сознание частично находилось где-то в другом месте.

– Так чем эта машина отличается? – поинтересовался Хавьер.

Монро нахмурился.

– Другие модели могут получить доступ к воспоминаниям каждого, чьи образцы ДНК присутствуют в облаке «Абстерго»…

– Я читал, что всеми этими симуляциями управляют, – перебил Хавьер. – Управляет «Абстерго».

– Как управляет? – спросил Оуэн.

– Это похоже на реалити-шоу, – ответил Хавьер. – Но они подчищают всякий мусор, так что у тебя все равно не складывается вся история целиком.

– Именно, – сказал Монро. – Новейшие модели «Анимуса» предназначены для развлечения и служат интересам «Абстерго». Люди видят и воспринимают историю так, как это угодно «Абстерго». Правды там нет. А эта модель, – он положил руку на подголовник кресла, – может получить доступ именно к твоим воспоминаниям. Нетронутым. Это единственный способ выяснить правду, что бы ты ни искал.

– Как вы это сделали? – спросил Хавьер.

– Я работал на «Абстерго», – ответил Монро. – Очень давно. Еще вопросы есть?

Оуэн взглянул на Хавьера. Тот кивнул и сказал:

– Да, еще один. Зачем вы этим занимаетесь?

– Зачем ты этим занимаешься? Я пригласил Оуэна, а не тебя.

– Я здесь, потому что Оуэн мой друг, и я должен быть с ним.

Оуэн не считал себя сентиментальным, но отметил, что услышанное ему понравилось.

– Хорошо, – ответил Монро. – Дело в том… я занимаюсь этим, потому что я тоже кое-что должен.

По тону голоса Оуэн понял, что Монро не собирается распространяться об этом. Хавьер больше ни о чем не спрашивал, и Монро обратился к Оуэну.

– Так что за правду ты хочешь узнать? В школе у нас не было времени обсудить детали. Напомни, чьи воспоминания ты хочешь исследовать?

Оуэн глубоко вдохнул.

– Моего отца.

– О, точно. Отец – это важно, – кивнул Монро. – Что-то специфическое?

– Хочу знать, что случилось с ним одним вечером. 18 декабря. Пять лет назад.

– Оу. Если бы я знал. В этом случае я не могу тебе помочь.

Оуэн шагнул к нему.

– Что вы имеете в виду? Я только поэтому сюда и пришел. Вы сказали…

– Ты говорил, что хочешь попасть внутрь воспоминаний твоего отца, и я сказал «да». Это правда. Но ты не сказал, что тебе нужны его переживания всего лишь пятилетней давности.

– Но…

– Это просто невозможно, – сказал Монро. – Твоя ДНК содержит воспоминания твоего отца только до того момента, как ты был зачат, но не после. У тебя нет его генетической памяти о том моменте, когда тебе было – сколько там – десять?