Последние гиганты. Полная история Guns N’ Roses - [86]

Не только Аксель и Слэш ввязались в битву за полный контроль над Guns N’ Roses. Кроме них такую же войну вели Алан Нивен и Дуг Голдстейн. В интервью в 2011 году Нивен вспоминал, как в марте 1991 года, когда Билл Прайс закончил сведение, он был на концерте Great White в «Meadowlands» в Нью-Йорке, ему позвонил Аксель и сказал, что они больше не могут вместе работать. «Я ответил: «Слушай, я вернусь в Лос-Анджелес через пару дней, давай поужинаем и поговорим об этом», — и это был наш последний в жизни разговор. Он согласился поужинать. Я думал, может, это навсегда, а может, и нет. Очевидно, ему было что сказать».

Нивен утверждал: «Одним из факторов было то, что Аксель не ощущал полной власти надо мной. У меня были другие обязанности и другие интересы, и он не мог полностью меня контролировать. Не думаю, что Роуза это устраивало. Это было немного неблагодарно с его стороны, потому что в развитии Guns N’ Roses были моменты, когда Great White им очень помогли, а они этого никогда не признавали и не ценили». Он также отметил, что видеоклип на песню «Welcome to the Jungle» даже не сняли бы, если бы не Great White. Кроме того, Great White выстрелили раньше, чем Guns N’ Roses. «Они стали золотыми в ноябре 1987 года, и это дало мне некоторый импульс, который перешел и на Guns N’ Roses. Очевидно, что, если у менеджера одна группа становится знаменитой и ее вовсю крутят по радио, то вторая цепляется за ней и все думают: ага, посмотрим и на этих ребят».

По словам Дуга Голдстейна, пропасть между Аланом и Акселем существовала давно, а за последние месяцы только расширилась. По ощущениям Голдстейна, Нивен нанял его только потому, что ненавидел Акселя, а Аксель ненавидел его. Голдстейн вспоминает показательный случай, когда однажды, только-только став гастрольным менеджером группы, он сидел с Роузом в задней части автобуса: «Нивен подошел с листком бумаги в руках и отдал его Акселю. Тот спросил: «Что это?», а Нивен ответил: «Стихи». Аксель взорвался: «Ты что, шутишь, черт побери? Ты мой менеджер, а не мой соавтор. Не знаю, может, ты мнишь себя Берни Топином, но никогда не получишь эту роль. Это не Great White». Потом он открыл люк и выбросил листок. Я подумал, должно быть, эти парни совсем не любят друг друга».

Нивен признает, что его отношения с Акселем были очень болезненными: «Взрыв, затишье, снова взрыв, и снова затишье, — вспоминает он. — Затишье было хуже, потому что знаешь, что приближается взрыв. Какая-нибудь жалоба, какой-то пунктик — что-нибудь ты точно делаешь не так. Обычно он звонил по телефону или Дуг передавал мне сообщение». Нивен убежден, что Голдстейн готов был воспользоваться любой возможностью и ждал своего шанса. «Он поддался своей темной стороне», — говорит Нивен.

По словам Голдстейна, на самом деле около двух с половиной лет Аксель пытался уничтожить Алана. Дуг утверждает: «К тому времени как уволили Нивена, Аксель не разговаривал с ним около девяти месяцев. Так что Алан в основном занимался делами Great White, а я отвечал за Guns N’ Roses. И мы со Слэшем спасали его около двух с половиной лет. Аксель звонил и говорил: «Он уволен». А я отвечал: «Ты не можешь его уволить. Он мой партнер», шел и заручался поддержкой Слэша, который звонил Роузу и говорил: «Нет, ты его не уволишь, он наш менеджер». Только поэтому мы работали с Нивеном еще около двух с половиной лет после того, как его запросто могли уволить».

Голдстейн вспоминает поворотный момент, который приблизил конец. «Аксель расторг брак с Эрин Эверли и был очень взволнован. Позвонил мне и простонал: «О Боже, знаешь, что только что произошло?» Я сказал: «Молодец. Знаю, как этот процесс на тебя давил. Может, пойдем вместе в ресторан с твоей девушкой и я куплю вам бутылку шампанского?» А он ответил: «Ого, спасибо, Дуг, здорово».

А потом спросил: «Я могу поговорить с Аланом?» Я подумал, вот дерьмо, да? Но потом решил — может, он хочет вернуть Алана, поэтому пошел к Нивену в офис и сказал: «Алан, Аксель на линии». А затем добавил: «Слушай, он только что расторг свой брак, поэтому очень взволнован…» Алан ответил: «Дуги, я знаю, я разберусь». Берет трубку, Аксель что-то ему говорит, а он произносит: «Правда? Конечно, очень грустно. Очередной твой провал». Я взорвался: «Черт, ты что, издеваешься?»

Аксель швырнул трубку, тут же перезвонил мне и сказал: «Ты слышал?»

— Ага, слышал.

— Знаешь, что, Дуг? Я устал от того, что вы со Слэшем заставляете меня с ним работать. К черту Алана. Я больше не буду с ним работать. Я сажусь в машину. Как только у меня закончится бензин, я пойду устраиваться работать на заправку. Вы со Слэшем можете меня найти. Предлагаю вам с этим разобраться раз и навсегда.

Так что я, как обычно, позвонил Слэшу и сказал: «Слушай, Аксель опять пытается уволить Алана». А Слэш ответил: «Дуг, я от него устал…»

Голдстейн выдвигает против Нивена обвинения, которые Нивен с горечью опровергает. Речь идет об ужине Алана со Слэшем и его невестой Рени Серан. Нивен рассказывает: «Слэш и Рени ушли еще до того, как принесли первый бокал вина. Слэш сказал, что девушка плохо себя чувствует». Важно, вспоминает он, что это было всего через несколько дней после ужина, который Нивен устроил по случаю 29-летия Акселя, на который Роуз не пришел и на котором Зутаут, ходивший к Акселю с Дугом, шепнул: «Дуг тебе не друг». «Насколько помню, я хотел выяснить, на чьей стороне Слэш… Думаю, я это выяснил».