Последние двадцать лет - [60]

Решение Л.И. Брежнева назначить на пост председателя КГБ Ю.В. Андропова явилось безошибочным: он не примыкал ни к интриганам, ни к Шелепину, был честен и предан делу.

Чекисты не единожды переживали смену своих руководителей. Мне помнится март 1953 года. В кабинете нас двое. Канун похорон И.В. Сталина. По радио объявляется состав нового правительства. Министр внутренних дел — Л.П. Берия. Услышав об этом, мой коллега Василий Жигалов, чекист с довоенным стажем, промолвил: «Худая пора пришла. Большая для нас беда» — и после небольшой паузы молча ушел из комнаты. Увиделись мы с ним месяца через три, так как на следующий день началась реорганизация, полная смена руководящего состава, перетасовка рядовых. В общем, новая власть.

Встретились после ареста Берии. Василий бросился ко мне со словами: «Рад тебя видеть. Очень переживал, что ты донесешь о моем высказывании».

Такое в прошлом случалось. Мой ответ в унисон: «Переживал не только ты. В сказанном тобою могли быть и корыстные цели. Есть о ком донести». Такое тоже бывало.

Конечно, в 1967 году подобное случиться не могло, но перетряска высших кадров не исключалась.

Положение в то время в Комитете госбезопасности было весьма сложное и напряженное. Оно определялось не проблемами работы и не обстановкой в стране, а, к сожалению, распрями между отдельными группами руководящих работников. Пожалуй, впервые тогда я зримо ощутил, сколь опасен карьеризм и низменное стремление к власти. Основную группу составляли бывшие партийные работники, пришедшие в органы госбезопасности в 1951 году после ареста Абакумова и занимавшие многие ключевые посты. Они считали себя по прошествии полутора десятков лет профессиональными чекистами и претендовали на ведущее положение. Им не по душе был приход новых людей, в основном из комсомола, дорогу которым на руководящие посты в разведку и контрразведку открыли Шелепин и Семичастный. «Старики» из числа партработников не хотели сдавать позиций. В какой-то мере именно это и решило судьбу Семичастного.

Трудно приходилось профессиональным работникам. Недоверие к ним рождалось с обеих сторон, хотя они несли в основном всю тяжесть оперативной работы. Как поведет дело новый председатель? С приходом Ю.В. Андропова на первый план вышли бывшие партработники. Они старались войти в доверие к новому председателю, зарекомендовать себя его сторонниками. На деле же большинство предследовали сугубо личные цели.

И здесь проявилось то, что вызвало уважение к Андропову, породило первые к нему ростки доверия. Юрий Владимирович не тронул профессионалов, не стал на путь замены руководителей. Сохранились на своих местах все, за исключением одного-двух, в том числе и заместители председателя комитета. В качестве второго первого заместителя пришел лишь С.К. Цвигун. Назначение стало неожиданным, хотя его хорошо знали как кадрового чекиста, руководившего КГБ Таджикистана и Азербайджана. Неожиданность была в том, что он никогда не «предлагал» себя на такой пост, в отличие от равных ему по должности коллег. Объяснение искали не долго: у Цвигуна были давние, добрые отношения с Л.И. Брежневым, сложившиеся по работе в Молдавии.

Но основой КГБ — оперативными службами руководили опытные кадровые чекисты: разведкой — Александр Михайлович Сахаровский, контрразведкой Григорий Федорович Григоренко, военной контрразведкой Иван Лаврентьевич Устинов. Во главе пограничных войск долгие годы служил Павел Иванович Зырянов, а после него Вадим Александрович Матросов.

Оставались на местах и руководители региональных подразделений.

Доверие к Андропову росло и по мере его вхождения в дела комитета, укреплялось принимаемыми решениями, подходом к анализу оперативных ситуаций, отношением к людям.

На всех произвело впечатление и вызвало одобрение первое телеграфное указание на места, определявшее подход нового председателя к решению проблем государственной безопасности страны.

Обращало на себя внимание: действия чекистов должны быть известны и понятны населению. Так не только поощрялась, но и приобрела реальное воплощение в жизнь гласность. Это привело к постоянному открытому общению сотрудников КГБ с населением, к информированию общества через средства массовой информации. Они стали частыми лекторами и докладчиками в рабочих, студенческих, творческих аудиториях, на различного рода собраниях общественности.

С первых дней работы Андропова в КГБ стал повышаться и без того высокий уровень требовательности к исполнению служебного долга.

Образцом такого исполнения служил сам Андропов. Не стану писать о его работоспособности. За время пребывания в КГБ он практически ни одного дня не был отключен от работы. Да и мы привыкли, что суббота или воскресенье самый удобный день для доклада председателю. Ибо в будни его немало отвлекали внекомитетские дела.

Ю.В. — требовательный руководитель, но понимавший подчиненных. Остался в памяти первый случай воспитания дисциплины. В одно из воскресений, вскоре после прихода в КГБ, Андропов вызвал к себе руководителей основных подразделений КГБ. Явились не все, в том числе и я. Не нашли. Причина проста: жил на даче без телефона, дежурных машин не было… На следующий день управлению помогли организовать дежурную службу, а через три дня на даче появился не только городской телефон, но и так называемая «вертушка». Вскоре были установлены телефоны и в служебных машинах. Понятно, что такой подход вызывал уважение к руководителю, укреплял исполнительность.