Последние дни Венедикта Ерофеева - [14]

Шрифт
Интервал

____________

3 октября

Веничке с Галей предстоит переезд с дачи в Москву. Большой компанией едем на машине в Птичное за вещами. Допоздна гуляем в лесу. Все остаются ночевать. Мы с Галей располагаемся на узкой тахте из-за тесноты чуть ли не в обнимку. До утра беседуем, и все о науке. В основном говорит Галя. Веничка дарит мне обещанный экземпляр парижских «М – П» с репродуцированной на обложке картиной известного художника В. Калинина «Жаждущий человек». Подписал: «Очень умной девочке Наташке от еще более мудрого автора в память о 87-м. В. Ер. 3/Х.87». Еще обещает подарить «Континент» с опубликованной в нем «Вальпургиевой ночью».

____________

6 октября

Веничка отказывается идти на Шагала. Вместо этого едем на «Профсоюзную-100»: закрытую однодневную выставку художников «Лианозовской группы». Вывесили даже Оскара Рабина. Встретили общих знакомых художников и поэтов Льва Кропивницкого, Генриха Сапгира, Игоря Холина и многих других. Возвращаемся на Флотскую. По дороге, как бы между прочим, с наигранным равнодушием в голосе Веничка спрашивает: «А все-таки, что это за другая твоя фамилия Кулешова?» Отвечаю, что это фамилия моего второго мужа – филолога, с которым я уже давно развелась. «И правильно сделала», – почему-то сказал Веничка. «Кстати, – сказала я, – у него, как и у тебя, день рождения – 24 октября». Ерофеев был удивлен. Говорю, что очень рада его предстоящей поездке с Галей в Польшу. Ерофеев: «Я бы больше хотел поехать с тобой. Что ты все время твердишь: “Галя, Галя…”

Пробыла на Флотской 3 дня. Настроение у Венички прекрасное. В шутку: «Отваливай скорей». Галя удерживает.

____________

12 октября

На квартире верного друга Ерофеева Машеньки Шавыриной – вечер поэзии. Стихи читает приехавший из Канады замечательный поэт Бахыт Кенжеев. Комната забита народом. Пришел, конечно, и Лён. Он все никак не может пережить наше с Веничкой знакомство. Но сегодня он со мною более чем любезен. «Я счастлив, – говорит он, – что Ерофеев в надежных руках! Если бы мы продлили ему жизнь…» и т. д., и т. д. Вечером позвонила Веничке и обо всем ему рассказала. Оказывается, Ерофеев звонил в тот же день Машеньке и очень благожелательно обо мне отозвался.


____________

14 октября

Позвонила Галя и пригласила меня приехать к ним в гости. У Венички очередная волна хорошего, теплого ко мне отношения: «Ты мне снилась. С тобой спокойно. Я тебя люблю, девчонка. Мне тебя неудобно приглашать к себе. Я все жду, когда ты сама скажешь, что приедешь ко мне. Мне без тебя трудно. Ты хоть раз в неделю приезжай ко мне».

Вечером у Вени был Игорь Ноткин. Нес какой-то полубред. Веничка спросил: «Что ты несешь, может быть, ты уйдешь?» Игорь ушел, проворчав, что я путаю все его карты. Веня махнул рукой, сказал, что этот юродивый мечтает о нашей ссоре.

____________


Веничка сообщил новость. Опять приезжал к нему знакомый поляк, который в Вильнюсе нашел остатки утерянной «Антологии поэтов общежития Ремстройтреста», в котором одно время (57-й год) Ерофеев работал грузчиком.

Веничка так заразил простых рабочих своей неподдельной любовью к литературе, что они сами начали писать стихи, а Ерофеев их обрабатывать. Так и появилась эта, составленная им «Антология», включившая и его стихи.

Ерофеев сказал мне, что полюбил русскую поэзию с юношеского возраста, что сам писал стихи с 16-ти лет, подражая некоторым любимым поэтам – Бальмонту и особенно Северянину. Вот одно из них из утерянного цикла «Путешествие вокруг Европы на теплоходе “Победа”».



Справки с различных мест работы В. Ерофеева


Гавр

Я снова, опьяненный маем,
на опьяняющем фрегате
впиваю майскую гуманность
с полупрезрительной гримасой.
Вдыхаю сладость океана,
симпатизируя Пикассо,
и нарочито нелояльно
внимаю треску делегатов.
«Молле – апофеоз жеманства», —
Жюль Мок убийственно итожит.
Его агрессия жантильна,
как дуновение нарцисса.
А Кристиан в пандан премьеру
пленен кокетством чернокожих,
компрометируя Тореза
лишь компонентом компромисса.
О, катастрофа Будапешта
была изящным менуэтом,
она, как декольте Сильваны,
сорвала русские муары.
Для нас служила оппонентом
декоративность пируэта,
для них – трагедия Суэца —
своеобразным писсуаром.
Я, очарованно загрезив,
постиг рентабельность агрессий
и, разуверившись в комфорте
республиканского фрегата,
неподражаемо эффектно
сымпровизировал позессив,
пленив пикантностью Жюль Мока
и деликатных делегатов.

В антологии – несколько разделов.

I: «От романтизма к реализму»

II: пропущен (очевидно, утерян)

Ш: Декадентство,

Футуризм,

Имажинизм,

Символизм,

«Венедиктовщина».


В последнем цикле много стихов, посвященных Ерофееву. Например: Виктор Никитич Глотов.


Ерофееву В.

Я на площади – Прохожий,
В парикмахерской – Клиент,
Я вчера был Допризывник,
Завтра – Абитуриент.
На работе я – Завскладом,
В электричке – Пассажир,
В ОТДЕЛЕНЬЕ – Нарушитель,
У ребят – Кумир.
Я в газете – Главредактор,
А в анкете – Братый в плен,
В магазине – Покупатель,
В профсоюзе – Член!
Так и будет век от века,
И ночи  и дни!
Где ж я стану Человеком,
Ты хоть объясни!
1/ІХ.57 г.

Или такое, например, посвященное Ерофееву тем же автором.

Когда я закрываю глаза,
Все зримое перестает существовать,

Рекомендуем почитать
Джордж Вашингтон. Его жизнь, военная и общественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Шакьямуни (Будда)

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Рембрандт ван Рейн. Его жизнь и художественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Вольтер. Его жизнь и литературная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Андерсен. Его жизнь и литературная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Старовойтова Галина Васильевна. Советник Президента Б.Н. Ельцина

Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.