Последние дела мисс Марпл - [9]

Эдвард кивнул. Впрочем, казалось сомнительным, чтобы такая мелочь могла поколебать его благодушие.

— Видите ли, — безмятежно сообщил он, — с этим наследством у нас были связаны кое-какие надежды. Ну, вы понимаете: когда твердо знаешь, что скоро получишь деньги, вроде как и не к чему лезть из кожи и что-то там зарабатывать самостоятельно. У меня, конечно, есть мое армейское жалованье, но об этом и говорить смешно. А Чармин так и вовсе вечно сидит без гроша. Режиссеру нравится ее работа, но о деньгах, как вы понимаете, можно забыть. А мы ведь собирались пожениться. Все думали: вот разбогатеем, и тогда…

— А вышло как раз наоборот! — вмешалась Чармин. — Похоже, нам придется даже продать Энсти — родовое поместье, где мы оба выросли. Но никуда не денешься: нужны деньги.

— Чармин, — заметил Эдвард, — ты отвлекаешься.

— Ну тогда сам и рассказывай!

Эдвард снова повернулся к мисс Марпл:

— Понимаете, в чем дело… С возрастом дядя Мэтью становился все более и более подозрительным. Под конец уже вообще никому не доверял!

— И правильно делал, — заметила мисс Марпл. — Даже не верится, до чего люди сейчас испорчены.

— Вот и дядя Мэтью в этом нисколько не сомневался. Он и сам как-то погорел, доверившись одной сомнительной конторе, а одного его друга банкиры так просто разорили. Так что под конец он во всеуслышание утверждал, что самое умное, что можно сделать с деньгами, — это обратить их в золото и закопать.

— А, — протянула мисс Марпл. — Кажется, я начинаю понимать.

— Друзья пытались его образумить, убеждали, что капитал должен находиться в обороте и приносить доход, но на него это не действовало. «Бог с ним, — говорил он, — с доходом! Деньги нужно держать только в сундуке и под кроватью, а еще лучше взять и закопать в саду».

— И когда он умер, — подхватила Чармин, — при всем своем богатстве не оставив никаких ценных бумаг, мы решили, что он так и сделал: зарыл деньги в саду.

— Нам удалось выяснить, что время от времени он снимал со счета крупные суммы, — пояснил Эдвард, — о дальнейшей судьбе которых в бумагах нет ни малейшего намека. Ну, и нам показалось вполне вероятным, что он именно так и поступал: покупал золото и закапывал его.

— А он ничего не говорил перед смертью? Не оставил бумаг, писем?

— Нет. Вот это и сводит нас с ума. Последние несколько дней он почти постоянно был без сознания. Только уже перед самой смертью ненадолго пришел в себя, посмотрел на нас, хихикнул — тихонько так — и проговорил: «У вас, мои голубки, все будет тип-топ». И похлопал себя по глазу. Как сейчас помню, по правому. И все… Бедный старый дядя Мэтью…

— По глазу… — задумчиво повторила мисс Марпл.

— Вам это тоже кажется подозрительным? — оживился Эдвард. — Я помню, в одном из рассказов про Арсена Люпена[4] стеклянный глаз использовали как тайник… Только у дяди Мэтью оба глаза были настоящими.

— Нет, мне пока что-то ничего не приходит в голову.

— А Джейн говорила, вы сразу скажете, где копать, — обиженно надула губки Чармин.

Мисс Марпл виновато улыбнулась.

— Поверьте, я бы с радостью… Но я ведь совершенно не знала вашего дядю. Я даже не представляю себе, что он был за человек. И потом, я не видела дома.

— А если бы видели? — осведомилась Чармин.

— Ну, тогда, наверное, все было бы проще, — скромно ответила мисс Марпл.

— Проще! — фыркнула Чармин. — Вот приезжайте к нам в Энсти… Посмотрим тогда, так ли это просто, как кажется.

Чармин была в полной уверенности, что беседа так и закончилась ничем, совершенно не думая о безграничном простодушии, так свойственном мисс Марпл.

— Ой! — смутившись от неожиданности, обрадованно воскликнула она. — Огромное вам спасибо, душечка. Вы даже не представляете, как давно я мечтала отыскать какие-нибудь зарытые сокровища!

Особенно если это поможет соединить два любящих сердца, — добавила она, в лучшей поздневикторианской манере одаряя молодых людей чуть смущенной улыбкой.

— Ну вот, видите? — воскликнула Чармин, театрально разводя руками.

Они только что завершили обход Энсти. Осмотрели вдоль и поперек исполосованный канавами огород, прогулялись по рощице с безжалостно выкопанными деревцами, побывали на чердаке, усеянном содержимым выпотрошенных сундуков и коробок и, наконец, в подвале с вывороченными плитами пола. Особенно тягостное впечатление произвела на мисс Марпл некогда зеленая и опрятная лужайка перед домом, превращенная теперь в изрытое ямами и траншеями подобие полигона. Они измерили и простучали все стены, обследовали всю старинную мебель, с виду способную содержать хоть какой-нибудь тайник, — ничего!

Все бумаги, которые оставил после себя покойный Мэтью Страунд, так и лежали чудовищной кипой на столик в его спальне. Чармин с Эдвардом просмотрели их все. Эти бумаги не давали молодым людям покоя. Они вновь и вновь обращались к ним, просматривая счета, приглашения и деловую переписку в надежде отыскать в них до сих пор не замеченный ключ.

— Может, проглядеть еще разок? — с неиссякаемым оптимизмом предложила Чармин.

— Думаю, это лишнее, — покачала головой мисс Марпл. — Мне всегда казалось, что во всем нужно знать меру. Вот, например, у моей подруги, миссис Элдрич, была чудесная служанка… Вы не поверите, как она натирала линолеум… Но однажды, натирая его в ванной, она настолько увлеклась, что когда несчастная миссис Элдрич, приняв душ, потянулась за полотенцем, губчатый коврик прямо-таки выскользнул у нее из-под ног. Естественно, бедняжка упала и при этом сломала себе лодыжку. Самое неприятное, она не могла самостоятельно отпереть дверь в ванную, и пришлось вызывать садовника, чтобы он принес лестницу и залез туда через окно… Миссис Элдрич долго потом не могла оправиться от этого потрясения. Понимаете, она женщина очень застенчивая, а тут… Садовник! И она. В ванной. Ой, опять увлеклась, — опомнилась мисс Марпл, поймав изумленный взгляд Эдварда. — Вечно меня заносит… И ведь прекрасно знаю за собой этот недостаток, но ничего не могу поделать: одно цепляется за другое и совершенно невозможно остановиться. Я ведь только хотела сказать, что, если задуматься…