Последние четверть часа - [15]
Затем он возвращается к Шарлеманю и говорит, выпуская первый клуб дыма:
— А вот тут и спасибо не надо говорить.
В нескольких метрах от них наклоняется третья печь, выбрасывая сноп искр, но не праздничным фейерверком, а так, немного огня и брызг, словно кашляет в ладонь. Между тем в двадцати километрах отсюда дети, лежа в своих кроватках, перед тем как заснуть, видят отражение этого огня на стенах комнаты. Около томасовских печей ты никогда не одинок, даже ночью. На тебя смотрит вся округа, тебя видят тысячи глаз. Тут и господь бог не нужен. «Вот и видно сразу, какой невежа этот Майяр», — ворчит про себя Шарлемань.
Саид кончил работать. Шарлемань оставляет Майяра и подходит к Саиду.
— Здорово, товарищ! Можно потолковать с тобой?
Саид с удивлением оборачивается, затем широкая улыбка освещает его лицо. Он поднимает с глаз защитный козырек.
— Привет!
— Может, ты слыхал обо мне, я…
— Слыхал ли я о тебе, мсье Шарлемань?.. Да я только о тебе и слышу! Ты делегат на мартеновском. У тебя ко мне дело?
Саид снимает рукавицу и, засунув под мышку свою шляпу, протягивает руку Шарлеманю.
Лицо его в поту. Кажется, будто у вас на глазах пот выделяется крупными каплями, прозрачными и темными. Они стекают ручейками и в ослепительном свете кажутся такими же четкими и твердыми, как металл в желобах. Несколько ручейков сбегают по складкам лица к подбородку и повисают крупными, чистыми каплями. Одна падает.
— Ну вот, а теперь мы вдобавок и соседи! — говорит Шарлемань, радуясь удачному началу разговора.
Пожав ему руку, Саид достает из кармана лиловую тряпку и утирает лицо.
— Вот как? — говорит он. — Ты, значит, живешь в предместье?
— На самом краю. Около тебя теперь. Я как раз из-за этого и…
Под ярким светом кожа на щеках Саида напоминает апельсин, и цветом и набухшими влажными порами. Пот продолжает выступать на его лице. Когда же они отходят в глубину цеха и Саид поворачивается спиной к огню печи, все меняется.
Теперь на его щеке виден небольшой шрам. На коже француза он был бы, наверно, розовым, но у Саида он серый и морщинистый и напоминает мертвую гусеницу.
— Вон что, — говорит Саид, и улыбка его тускнеет. Он, видимо, думал, что Шарлемань заговорит о работе или зарплате.
— Да, объясни мне, что это там у вас строится?
Улыбка Саида гаснет. Он пожимает плечами, словно с недоумением.
— Я могу только про себя говорить. А про других я ничего не знаю!..
— Ладно, скажи про себя! Хочется знать, что у вас там затевается.
— Про себя? А тебе непременно нужно это знать, мсье Шарлемань?
Он наклоняется и поднимает с земли бутылку, накрытую перевернутым стаканом.
— Хочешь?
— Нет, спасибо.
Это молоко. В томасовском цехе рабочие получают литр молока в день. Это результат боя, который был дан несколько лет назад. Хорошо, что он отказался, он не любит молока. По бутылке, да и по пробке, он решил было, что это пиво.
— Гостиница была мне не по карману, — продолжает Саид. — Ну вот я и решил купить эту лачугу.
— Так тебе пришлось за нее заплатить, — сказал Шарлемань, — кому?
— Лавочнику, который жил в этом бараке.
— А как начальство на это смотрит? — Шарлемань пытается подойти с другой стороны. — Вам пришлось просить разрешение?
— А на что оно мне? Я его и не добивался. Я вообще ничего ни у кого не прошу. Люди устраиваются, вот и я хочу.
— Но ведь здесь оба лагеря сошлись вплотную и тут же полицейский участок, вы у них всегда на виду.
— Знаешь, мсье Шарлемань, мы повсюду у них на виду. Думаешь, в гостинице лучше? Только мне наплевать. Он спрашивает у меня документы, обыскивает меня, ну и пусть: ведь у меня все в порядке. Он свою работу делает, я — свою.
— Он свою работу делает? — переспрашивает Шарлемань, прищурив глаза, точно смотрит на огонь, и не сводит взгляда с лица алжирца. На губах его чуть вызывающая усмешка.
— А что, это его работа! У меня к нему претензий нет. Он следит, контролирует, проверяет посты. Раз у меня все как положено — ему не к чему придраться.
Ну вот я тебя и поймал, браток. Видно, зря я прогулялся. Ты меня принимаешь за дурачка. И Шарлемань говорит с досадой:
— Ладно! Коли так, хватит болтать! Спасибо и на этом.
И Шарлемань замечает, уходя, что он повторил слова Майяра.
Почему же так получилось? Ведь разговор так удачно начался… а потом, слово за слово, и все сошло на нет… Почему? У каждого свои тайные мысли, свои дела и секреты… Я только собирался ему сказать: «Да не зови ты меня „мсье“. Какой я тебе мсье, я просто Шарлемань…» А он вдруг начинает нести какой-то вздор про полицию, которая всего-навсего выполняет свои обязанности… Да ведь ни один из них так не думает! Руку даю на отсечение! Значит, этот малый надо мной смеется или попросту врет. Он от меня таится. Все допускаю — недоверчивость, осторожность, но за кого же ты меня принимаешь? За шпика? Меня зовут Шарлемань Валлес, и ты это знаешь, ты же сам сказал! Коммунист, да еще с немалым стажем работы в этих местах! Так что уж позволь, пожалуйста… Для твоего Алжира я, может быть, сделал больше, чем тебе когда-либо придется сделать!.. Ты, может, еще соску сосал, когда я…
Иногда сущая мелочь может успокоить человека. Шарлемань быстро шагал к мартеновскому цеху, все больше распаляясь гневом. Вдруг улыбка тронула его губы, и он невольно замедлил шаг. Он подумал: да есть ли вообще у них соски?
Роман Стиля «Первый удар» посвящен важнейшей теме передовой литературы, теме борьбы против империалистических агрессоров. Изображая борьбу докеров одного из французских портов против превращения Франции в военный лагерь США, в бесправную колонию торговцев пушечным мясом, Стиль сумел показать идейный рост простых людей, берущих в свои руки дело защиты мира и готовых отстаивать его до конца.
Вторая книга романа «Последний удар» продолжает события, которыми заканчивалась предыдущая книга. Докеры поселились в захваченном ими помещении, забаррикадировавшись за толстыми железными дверями, готовые всеми силами защищать свое «завоевание» от нападения охранников или полиции.Между безработными докерами, фермерами, сгоняемыми со своих участков, обитателями домов, на месте которых американцы собираются построить свой аэродром, между всеми честными патриотами и все больше наглеющими захватчиками с каждым днем нарастает и обостряется борьба.
«Париж с нами» — третья книга романа известного французского писателя-коммуниста Андрэ Стиля «Первый удар». В ней развивается тема двух предыдущих книг трилогии — «У водонапорной башни» и «Конец одной пушки», — тема борьбы французского народа против американской оккупации Франции, против подготовки новой войны в Европе.
На улицах Каракаса, в Венесуэле, царит все больший хаос. На площадях «самого опасного города мира» гремят протесты, слезоточивый газ распыляют у правительственных зданий, а цены на товары первой необходимости безбожно растут. Некогда успешный по местным меркам сотрудник издательства Аделаида Фалькон теряет в этой анархии близких, а ее квартиру занимают мародеры, маскирующиеся под революционеров. Аделаида знает, что и ее жизнь в опасности. «В Каракасе наступит ночь» – леденящее душу напоминание о том, как быстро мир, который мы знаем, может рухнуть.
УДК 821.161.1-1 ББК 84(2 Рос=Рус)6-44 М23 В оформлении обложки использована картина Давида Штейнберга Манович, Лера Первый и другие рассказы. — М., Русский Гулливер; Центр Современной Литературы, 2015. — 148 с. ISBN 978-5-91627-154-6 Проза Леры Манович как хороший утренний кофе. Она погружает в задумчивую бодрость и делает тебя соучастником тончайших переживаний героев, переданных немногими точными словами, я бы даже сказал — точными обиняками. Искусство нынче редкое, в котором чувствуются отголоски когда-то хорошо усвоенного Хэмингуэя, а то и Чехова.
У околофутбольного мира свои законы. Посрамить оппонентов на стадионе и вне его пределов, отстоять честь клубных цветов в честной рукопашной схватке — для каждой группировки вожделенные ступени на пути к фанатскому Олимпу. «Анархо» уже успело высоко взобраться по репутационной лестнице. Однако трагические события заставляют лидеров «фирмы» отвлечься от околофутбольных баталий и выйти с открытым забралом во внешний мир, где царит иной закон уличной войны, а те, кто должен блюсти правила честной игры, становятся самыми опасными оппонентами. P.S.
В тот день, когда в обычной старшей школе появилась Старгерл, жизнь шестнадцатилетнего Лео изменилась навсегда. Он уже не мог не думать об этой удивительной девушке. Она носила причудливые наряды, играла на гавайской гитаре, смеялась, когда никто не шутил, танцевала без музыки и повсюду таскала с собой ручную крысу. Старгерл считали странной, ею восхищались, ее ненавидели. Но, неожиданно ворвавшись в жизнь Лео, она так же внезапно исчезла. Сможет ли Лео когда-нибудь встретить ее и узнать, почему она пропала? Возможно, лучше услышать об этой истории от самой Старгерл?
Судьбы персонажей романа «Призрак Шекспира» отражают не такую уж давнюю, почти вчерашнюю нашу историю. Главные герои — люди так называемых свободных профессий. Это режиссеры, актеры, государственные служащие высшего ранга, военные. В этом театральном, немного маскарадном мире, провинциальном и столичном, бурлят неподдельные страсти, без которых жизнь не так интересна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.