Последние бои Вооруженных Сил Юга России - [156]

Спустя несколько дней, 3 марта, Орлов с отрядом снялся с места своего расположения в имении Чирик и… пошел на Симферополь. Итак, Орлов решил оставить фронт, заявив отряду, что «большевики прорвали фронт». Орлов второй раз выступил против командования самостоятельно.

Какие причины побудили Орлова выступить второй раз и на этот раз оставить фронт в момент, столь серьезный для фронта? Об этом трудно сейчас сказать с уверенностью, но имеются две версии, которые мы и приведем. По первой версии, Орлову с отрядом было приказано выступить на фронт против наступавших большевиков. Орлов, однако, раздумывал, совещался со своими помощниками, и вот как сообщает П. о решении: «Было два выхода: или, выполняя соглашение с командованием, принять сражение, войдя в соприкосновение с Красной армией, прорвавшейся южнее Юшуни, или же, при встрече с противником, перейти на его сторону. Орлов нашел третий, свой выход и, заранее обрекая свой отряд на гибель, бросился в горы»… По второй версии, генерал Слащев требовал от Орлова отчета в деньгах, выбранных Орловым из казначейств в Симферополе, Алуште и Ялте. Орлов упорно отказывался, и в результате Слащев потребовал его приезда в Джанкой. Орлов, зная Слащева и предвидя плохой конец, решил сняться с отрядом и покинуть фронт. Разбирая эти две версии, первая версия кажется более правдоподобной. Орлов, зная настроение части своего отряда (говорим — части, так как в нем, как увидим дальше, было много офицеров и добровольцев, верных командованию) и своих ближайших помощников, выйдя на фронт, возможно невольно, открыл бы фронт, и получилась бы катастрофа. Боясь результатов этого, ответственности, он ушел дальше от фронта, не сознавая, однако, что будет дальше. Против второй версии говорит то, что, будучи в Джанкое, генерал Слащев имел достаточно времени и возможности для расчета с Орловым по делу о деньгах. Имея силу и иные средства в своих руках, Слащев легко мог разделаться с Орловым.

Генерал Слащев, однако, был предупрежден об измене Орлова двумя офицерами, отправившимися пешком в Джанкой для донесения Слащеву о предполагавшемся уходе Орлова. Немедленно были приняты меры для захвата отряда, двинувшегося в направлении на Симферополь. С Перекопского фронта вдогонку Орлову были брошены три эскадрона Ингерманландского полка [174] (Яновский [175]) и из Джанкоя конвой генерала Слащева под командой капитана Мизерницкого. Отряд был настигнут под Сарабузом (недалеко от Симферополя). «Пулеметная команда и прочие, — вспоминает полковник Яновский, — думали, что за ними гналась красная конница. Орлов сказал им, что большевики прорвали фронт». Многие чины отряда, увидев, в чем дело, сразу же бросили Орлова, а он, капитан Дубинин и горсть оставшихся верными ему ускакали на конях и тачанках. Догнать их не могли, и они укрылись в горах, где к тому времени Орлов имел много знакомых татар, которые укрывали его, да и он сам знал местность очень хорошо. Чины же его отряда, сдавшиеся под Сарабузом, признали все безрассудство действий Орлова, вступили в части армии и верно служили до самого конца.

Генерал Слащев отдал приказ с сообщением о ликвидации отряда Орлова, в котором говорилось: «3 марта капитан Орлов опять нарушил долг службы. Приказом № 57, посланным вам в копии, я объявил его преступником и подлецом, о чем разбросал воззвания с аэроплана по его войскам и сего марта послал войска и выехал на Сарабуз, так как Орлов пошел на Симферополь. Пока сдалось 157 орловцев Южному карасубазарскому отряду, трофеев Северного отряда еще не знаю. Арестован штаб Дубинина и все бумаги с печатью, а сам Орлов остался с 16 человеками и мечется в охваченном районе. Постараюсь и его поймать. Потери Орлова огромны. Слащев».

Вскоре (дата неизвестна) капитан Орлов из Бахчисарая послал генералу Слащеву телеграмму следующего содержания: «Срочно, военная, генералу Слащеву, копия начгарнизону Симферополя, Ялты, Алушты, Начдиву 34, 13, 9 и всем частям фронта и тыла. Сегодня мною с одним из моих отрядов занят Бахчисарай и временно задержаны все должностные лица, другие отряды двинулись на Ялту через Алушту и кавалерийские части — на Севастополь. Объявляю всем воинским частям, что генералом Слащевым был допущен подлый поступок, недостойный русского офицера, каковым себя, кажется, считает. 4–го марта по его приказанию 9–й кавалерийской дивизией [176] полковника Выграна [177] был открыт в упор орудийный огонь по мирно идущей обозной колонне моих отрядов, не стесняясь даже присутствием в колонне одиннадцати санитарных двуколок с больными и медицинским персоналом. Возмущенный столь подлым поступком, призываю все офицерство и солдат, оставшихся честными долгу перед родиной, поднять, наконец, высоко голову и громко сказать: «Довольно подлостей и преступлений от высшего командного состава! Довольно быть рабами и слепо идти за преступниками, губящими дорогую нашу Россию!» Всех русских патриотов, офицеров и солдат призываю к себе. Если у вас, генерал, осталась хоть капля чести, то вы разошлете копию этой телеграммы всем вышеуказанным. Капитан Орлов».