Последнее жертвоприношение - [6]

- Видишь ли, - сказал дядя, - древние боги более демократичны в этом смысле, да ведь и Иисус тоже в свое время сходил на землю... Были времена, когда многие боги жили среди людей и не гнушались помогать им, а также если случалась в том необходимость - и принимать от них помощь. Да, да, бессмертные тоже не всемогущи, особенно когда они враждуют друг с другом. Случается и им обращаться к людям за содействием... К тому же не думай, что человеческое жертвоприношение - это такое уж заурядное событие. Это тебе не простое, бессмысленное убийство. Жертвоприношение, или, как его называли наши предки, треба, меняет соотношение сил во вселенной. Волхвы уже второе тысячелетие творят требу Велесу, и благодаря этому Велес приобрел слишком большую силу. Перун и другие боги не могут допустить, чтобы это продолжалось и дальше. Вот почему, я в этом уверен, они вступятся за тебя и не позволят твоему отцу и его... хм, друзьям... совершить над тобой насилие.

- А что, если Сергей Николаевич придет сюда, пока тебя нет?

- Гунастр? Я думаю, он не отважится сунуться к тебе, пока здесь Семаргл. Гунастр всего лишь колдун, а Семаргл - бог, бессмертный. Нет, вряд ли он посмеет напасть на Семаргла без Велеса, а Велес явится на землю только в полночь, ты же сам слышал. Но на всякий случай, - он выдвинул со стеллажа большой ящик и достал из него продолговатый костяной конус, - на всякий случай держи вот это.

- Что это? - удивился Руслан, принимая из рук дяди конус. Тот оказался тяжелым, жирным на ощупь, как парафин, и оставлял на пальцах меловые пятна. Он был полый, как наконечник копья.

- Это раковина белемнита, вымершего миллионы лет назад головоногого моллюска, - пояснил дядя. - В народе такие раковины называют громовыми стрелками или стрелами Перуна, да так оно и есть в каком-то смысле. Это самое действенное средство против Велеса, какое только можно отыскать на земле. Если придется совсем уж туго, используй эту раковину как оружие.

Руслан сунул белемнит за брючной ремень, замявшись, спросил:

- Дядя, как ты думаешь, отцу совсем не жалко убивать меня?

- Авраам тоже готов был заклать сына для своего бога, но это не значило, что он не любил его... - Владимир Олегович потрепал Руслана за плечо и вышел из комнаты.

Лежавший у порога волк проводил его плавным движением бровей.

Руслан остался один на один с Семарглом. Он не знал, следует ли ему заговорить с этим боговолком или лучше помолчать. Некоторое время он мучился этим вопросом, но затем решил, что боги лучше знают, что нужно делать. К тому же Руслан все еще чувствовал себя неважно, в голове толчками билась кровь, веки слипались. Он прикрыл глаза и незаметно для самого себя погрузился в дрему. Ему привиделся его отец. Отец искал его, внимательно озираясь вокруг и беззвучно шевеля губами. По движению его губ Руслан разобрал, что отец зовет его по имени. Испугавшись, он открыл глаза, но видение не исчезло: отец продолжал искать его, шаря вокруг себя руками. Сквозь него Руслан видел лежащего в зеленоватом сумраке волка, время от времени поднимавшего брови и спокойно поглядывавшего на Руслана. Похоже, волк и не подозревал, что с Русланом творится что-то неладное. Руслан хотел позвать его, но язык прилип к гортани, и он сумел выжать из себя лишь негромкий горловой звук. И тотчас отец резко обернулся к нему, увидел его и крикнул обрадованно:

- Сын! Вот ты где! А я-то уж думал, что ты не отзовешься. Послушай меня, послушай своего отца! Ты все неправильно понял. Я вовсе не собираюсь причинять тебе никакого вреда... и вообще делать ничего плохого. Ты должен поверить мне. Где ты сейчас находишься? А, вижу... у моего братца... и эта псина здесь... Они наверняка наговорили тебе гадостей про меня и про великого Велеса? Поверь мне, все, что они тебе сказали, - ложь. Иди ко мне, и я объясню тебе, что происходит на самом деле. Ну, ухватись за меня! - Он протянул Руслану руку.

За ним была чернота ночи. И сквозь эту черноту Руслан видел, как удивленно и подозрительно дернулось волчье веко... как угрожающе оскалились его желтые клыки... как напряглись передние лапы с изогнутыми когтями... Но прежде чем Руслан успел сообразить, что он делает (у него была только одна мысль, воспитанная с детства: отец зовет меня! мой отец протягивает мне руку!), он почувствовал, как его пальцы попали в железные тиски отцовской руки... рывок... и он вылетел из мягкого кресла... из приятной теплой комнаты - в ночь... желтые волчьи клыки лязгнули беззвучно где-то в другом мире за его спиной... жирная черная тьма сомкнулась позади него. И через мгновение вся она вспыхнула по периметру белым режущим электрическим светом - сквозь полуприкрытые веки Руслан увидел, что он стоит со своим отцом посередине танцевальной площадки, окруженной высокими кирпичными стенами и освещенной врубившимися разом прожекторами. С обеих сторон к ним приближались по воздуху волхвы в мохнатых медвежьих шкурах, тяжело колебавшихся от ветра. Их было двое, и они стремительно летели по воздуху. На головах у них были высокие острые шапки, в руках - длинные, в человеческий рост, посохи с загнутыми концами. (Посох и шапка отца лежали на земле.)