Последнее танго в Бруклине - [44]

Эллен молчала.

Подошли к помойке, где подыскали себе жилище ее регулярные подопечные, и сразу почувствовали, что сегодня тут как-то по-особенному пусто. Бен никогда не мог угадать, откуда они все вдруг появятся, однако Эллен ощущала, что здесь все опустело за эту неделю.

– А где же все они?

– Колесико с Летчиком подались на юг, холодно им тут у нас зимой, – Профессор жадно вцепился зубами в сыр. – Вот здорово, вкусный такой, а еще и горячий.

На земле валялся жестяной круг от сгнившего барабана, и Профессор подбросил в горевший посреди этого крута костер несколько щепок, чтобы побыстрее вскипела вода для кофе.

– А на юг – это куда? – поинтересовался Бен.

– В подвал. На Белт-Паркуэй, в трех кварталах отсюда.

– По-моему, очень даже разумно, – сказал Бен. – А вы почему туг остались? – Даже подумать страшно, каково это ночевать под дождем, когда у тебя всего-то и есть, что картонная коробка.

– Да там, в подвале этом, все время поезд над головой проходит, рельсы прямо поверх этого помещения проложены, а я стук вечный просто не могу слушать.

– Джелло-то где? – забеспокоилась Эллен. Профессор, не переставая жевать, кивком указал на вагончик. Ящик из-под холодильника развалился, и Джелло сидел прямо на сырой земле, задумчиво глядя перед собой.

Она помчалась к нему со всех ног.

– Джелло, вы простудитесь. Вставайте, поскорее встаньте!

– Да все ничего, – пробурчал он в ответ. – Только вот мне бы попить чего-нибудь от кашля. – Его так и била крупная дрожь.

– Вот так с самой среды продолжается, – покачал головой Профессор.

– О Господи, значит, уже четыре дня? – Она пощупала ему лоб. – Бен, да он же прямо горит, температура у него, сразу видно. Надо его немедленно в больницу.

– Никуда я не поеду, – замахал руками Джелло и потуже затянул на груди свой шарф, из которого выглядывала мышка.

– Вы бы лучше ее послушались, – Бен протянул руку, чтобы поднять его.

Джелло слабо отмахивался.

– Мне Младшего девать некуда. – Он затрясся в приступе кашля.

– Джелло, ну пожалуйста, положение и правда серьезное. А о Младшем я позабочусь, – упрашивала его Эллен.

Он взглянул на нее налитыми кровью глазами, словно взвешивал ее предложение на невидимых весах.

Увидев, что Джелло заколебался, Бен попробовал его окончательно убедить:

– Чего бояться, вы же знаете, ей доверять можно.

– Знаю. – Джелло переводил взор с него на нее и обратно. Снова начался приступ кашля. – Ну, ладно, – еле выдохнул он.

Бен помог ему встать на ноги, но тот так ослаб, что сам стоять был не в силах. И опять рухнул на землю. Тогда Бен взвалил его себе на плечи, чтобы отнести к машине. Это было совсем нетрудно: Джелло весил не больше, чем пушинка.

Глава XII

Когда они добрались домой, уже стемнело, и оба сразу почувствовали, до чего вымотались. – Знаете, Бен, какой это был для меня шок заполнять там, в больнице, анкету и прочее, я же его фамилию никогда не слышала.

– И как записали?

– Джелло, это как имя, а фамилия Бивгейн, ну, понимаете, БВГ.

– Фамилия как фамилия, по-моему, – заметил Бен, и она почувствовала, что он чем-то подавлен.

Она взглянула на него, удостоверившись, что его мысли где-то далеко отсюда. Тогда Эллен снова занялась поисками какого-то пристанища для Младшего, рылась в шкафу и выбрасывала на пол тряпки. Ага, коробка из-под обуви. Отлично. Она проделала дырки, бросила на дно салфетку и осторожно перенесла мышку, усадив поудобнее. «Спокойно, Младший, с Джелло все наладится. Выйдет оттуда, как заново родился». Она поставила обувную коробку на стол в кухне, осмотрелась.

Бен вытащил из буфета бутылку водки, налил себе, не разбавляя. Эллен так и онемела – ни разу еще не приходилось ей видеть, как он пьет.

Хотела было спросить, что произошло, но отчего-то – видимо, слишком было схоже с маской его лицо – почувствовала, что не надо к нему приставать. Она покрошила крекер, добавила чуточку сыра. Мышка так и накинулась на угощение. Эллен прикрыла коробку крышкой с отверстиями.

А Бен уже наливал себе снова. И тут Эллен не сдержалась.

– Вы же никогда не пьете.

– Просто я не выношу больниц.

– Ах вот что, мне так и показалось.

– Понимаете, я сегодня первый раз был в больнице с тех самых пор, как умерла моя жена, а это почти два года назад случилось.

Эллен корила себя за то, что начала этот разговор. Как бы сгладить? Она плеснула капельку и себе – раз уж нехорошо, пусть будет нехорошо обоим, правильно?

Он перешел в гостиную, уселся на диване. Подойдя поближе, она устроилась в кресле напротив.

Бен снова выпил, и опять залпом. Она терпеливо ждала, что будет дальше. Если захочет ей что-то рассказать, она рядом, не захочет – она не в обиде. Просто побудет с ним на всякий случай. Иногда ничего другого и не нужно, только посидеть, ни слова не проронив, с человеком, который в тоске.

Но ему захотелось говорить:

– У Бетти тяжелый случай был, особая форма, называется болезнь Альцмейхера. – В глазах его появилась такая боль, что у нее перехватило дыхание. – Вы знаете, что это такое?

– Знаю, что это ужасная болезнь, – мягко проговорила она. – О ней все время пишут, в библиотеке большая подборка на эту тему накопилась, только все равно, пока еще почти ничего не установлено, если разобраться…