Последнее шоу - [66]

— Маловато будет, — заключил он.

— Знаю, — согласилась Бэллард. — Найду что-нибудь еще.

После этого она сдала ключи от служебной машины и направилась в центр города по шоссе 101. Движение было напряженным, припарковаться оказалось непросто, и даже лифт никак не желал ехать на первый этаж. В итоге Бэллард опоздала на двадцать минут. Карр терпеливо дожидался ее на скамейке возле входа в зал суда, уткнувшись в экран телефона.

Бэллард села рядом с ним.

— Простите за опоздание. Все наперекосяк: пробки, парковка… Даже лифта ждала минут десять, будь он неладен.

— Могли бы прислать сообщение. Ну, ничего страшного. Так в чем дело, Бэллард?

— Вчера я задала вам вопрос, а потом мы отвлеклись. Или вы сменили тему. В общем, ответа я так и не услышала.

— Что за вопрос?

— Вы спросили, зачем я звонила Мэтью Робинсону. А я спросила, откуда вы об этом знаете.

— Я же ответил: мне сказали, что вы пытались с ним связаться.

— Да, все правильно. Но кто вам об этом сказал?

— Не понимаю. Почему это так важно?

— А вы подумайте. Робинсон ведь пропал.

Перед ответом Карр помедлил. Похоже, он очень тщательно подбирал слова.

— Угу, мы его ищем, — наконец сказал он.

— И где бы он ни был — если он жив, — разумно будет предположить, что телефон у него, — подхватила Бэллард. — Или же мобильник нашли? Дома или где-то еще?

— Насколько мне известно, не нашли.

— Следовательно, если парень скрывается, телефон у него. Если он мертв, телефон забрал убийца. В любом случае как выяснилось, что я ему звонила? Хотите сказать, опергруппа успела раздобыть детализацию звонков? Для этого нужен ордер. Чтобы получить его, нужно не меньше суток. Тем более что была суббота, выходной день. Кроме того, Робинсон — свидетель, а не подозреваемый, и для ордера нет оснований.

Карр промолчал.

— Есть другой вариант: опергруппа получила список моих звонков или прослушивает мой телефон. Но в этом нет никакого смысла. Разве что вчера вы солгали и меня подозревают в убийстве Честейна. Но в этом случае вы не позволили бы записать наш разговор. И для начала зачитали бы мне мои права.

— Бэллард, я же говорил: никто вас не подозревает.

— Бальзам на душу. Значит, вернемся к моему вопросу. Откуда следствию известно, что я звонила Робинсону?

— Поймите, я не знаю, — сокрушенно покачал головой Карр. — Может, ордер получили под предлогом опасения за его жизнь и здоровье. Он же исчез, в конце концов.

— Об этом я уже подумала. Не клеится, — сказала Бэллард. — Если бы его хотели найти, если хотели бы убедиться, что с ним все в порядке, зачем поднимать детализацию звонков? Нужно пробивать телефон по геолокации. Здесь что-то другое. Кому-то известно, что я звонила Робинсону. Так кто вам об этом рассказал?

— Бэллард, вот как все было. После совещания лейтенант подошел ко мне и сказал, что вы звонили Робинсону. Велел выяснить зачем. И передать, чтобы вы не путались под ногами. Вот и все.

— Как зовут вашего лейтенанта?

— Блэквельдер.

— Что за совещание?

— Не понял?

— Вы только что сказали, что после совещания он поручил вам разобраться со мной. Не прикидывайтесь тупым. Что за совещание?

— С Оливасом и парой ребят из ОРОУ. Мы же толком ничего не знали. Подключились после убийства Честейна. На совещании Оливас вводил Блэквельдера в курс дела.

— Значит, информация пришла от Оливаса. Он как-то узнал, что я звонила Робинсону.

Карр обвел глазами переполненный коридор, чтобы убедиться, что за ними никто не следит. Люди сновали туда-сюда, не обращая на них с Бэллард никакого внимания.

— Вероятно, — согласился он. — Но на совещании были и другие.

— Более чем вероятно, — кивнула Бэллард. — Вот подумайте: откуда Оливасу известно о моих звонках? Если, конечно, мобильник Робинсона не у него.

Она ждала, но Карр молчал.

— Что-то здесь не сходится, — продолжила она.

— Решили развить свою версию? — спросил наконец Карр. — Хотите прижать полицейского?

— Я хочу прижать того, кто совершил преступление. Только и всего.

— В таком случае каков следующий ход?

— Не знаю. Но думаю, что вам нужно поберечься.

— Бэллард, я все понимаю. Оливас крепко вас натянул. Но нельзя же голословно обвинять человека в том, что у него есть некая информация…

— Я никого не обвиняю, — перебила его Бэллард.

— А по-моему, обвиняете.

Совсем отчаявшись, Бэллард окинула взглядом коридор. Пора решать, как быть дальше.

— Мне нужно идти, — наконец сказала она.

— Куда? — спросил Карр. — Вам же сказали, Бэллард: не лезьте не в свое дело.

— Не беспокойтесь, у меня и своих дел хватает.

Она встала и уставилась на Карра сверху вниз.

— Что вы так на меня смотрите? — спросил он. — Какие ваши доказательства? Да, у вас есть версия. Допустим, вы правы и всех этих людей убил полицейский. Но вы, по-моему, совсем зациклились на своей вражде с Оливасом. О которой, кстати говоря, известно всему департаменту. Ну и на что вы рассчитываете? Пустое дело, Бэллард.

— Это пока, — произнесла Бэллард и направилась к лифту.

— Вы не могли бы вернуться? — окликнул ее Карр.

Она подошла к скамейке, снова посмотрела на него сверху вниз и спросила:

— Зачем? Вы, как я вижу, не собираетесь ничего делать. А мне нужно вести расследование.