Последнее прощение - [47]
Небо начинало чуть-чуть краснеть. Как только девушку наконец впихнули в лодку, гребцы оттолкнулись от пирса. Весла ушли под воду, потом двинулись вперед, и выкрашенная в белый цвет лодка легко заскользила по темнеющей воде. Поблескивали расходившиеся за кормой круги.
Сэр Гренвилл чувствовал себя усталым, но счастливым. Теперь он не сомневался, что шотландцы вступят в войну против короля, значит, затраты, сделанные Кони, не пропадут. Но еще отраднее другое. Печать будет у него. Он отвернулся от реки, посмотрел на склонившегося над озером обнаженного Нарцисса, потом распахнул дверь в переднюю.
— Дорогой мой Эбенизер! Дорогой мой мальчик! Нам так о многом нужно поговорить. Принесите вино!
Сэр Гренвилл Кони был счастлив, очень счастлив.
Глава 10
Джеймсу Александру Симеону Мак-Хоузу Боллсби доводилось, как и сэру Гренвиллу Кони, испытывать мгновения ничем не омраченного счастья. Боллсби был клириком, священником англиканской церкви, назначенным лондонским епископом, и имел разрешение проповедовать, принимать причастие, хоронить мертвых и, конечно же, соединять христианские души в священном браке.
Помимо всего прочего, преподобный Джеймс Боллсби был пьяницей.
Именно это обстоятельство и породило насмешливое прозвище Трезвенник. Трезвенником Боллсби он был вот уже два года. Пьянство подарило ему не только новое имя, но и сладостные моменты счастья. Случались у него и периоды беспросветного уныния, но каждое утро приносило с собой вызванную элем радость.
Так было не всегда. Когда-то он славился как зажигательный, убежденный проповедник, способный привести в экстаз ближайшие скамьи и взбудоражить всю церковь. Его коньком были рассуждения об адском пламени, и в дюжине приходов он пользовался репутацией человека, способного настолько напугать грешников, что те искренне раскаивались и бежали прочь из питейных заведений. Он ополчался против спиртного, но враг повел осаду и проник в его цитадель. Больше Трезвенник Боллсби не проповедовал.
Но даже будучи горьким пьяницей, Трезвенник Боллсби на пятом десятке нашел-таки свое место в обществе. Он всегда легко приспосабливался, направляя паруса своей веры по ветру преобладающей теологической моды. Так, когда во главе стоял архиепископ Лод, требовавший, чтобы церковная служба отправлялась по образцу ненавистных папистов, Трезвенник первым разукрасил покрывало для алтаря и осветил хоры свечами. Смекнув, что просчитался и что путь на небо, оказывается, лежит через более строгие каноны пуританской службы, он не растерялся. Не тратя времени на раскачку, в один прекрасный день взял да и оповестил прихожан об изменении своих взглядов. Более того, он пригласил пуритан понаблюдать за уничтожением своего пышного алтаря, сожжением перил вокруг него, затем — как будут разорваны в клочья его собственные вышитые одеяния. Он прочитал проповедь, в которой уподобил свое прозрение обращению святого Павла, и сразу же стал любимцем пуританского крыла, потому что был наглядным свидетельством их правоты.
Это умение приспосабливаться он не утратил и по сию пору. Церковь и государство были столь крепко связаны, что адвокатам вроде сэра Гренвилла Кони нередко требовался покладистый священник, который мог бы с готовностью присовокупить санкцию Бога к их собственной. И Боллсби был тут как нельзя кстати.
Сейчас он жил в Спитл-Филдз в жалкой комнатенке, где его, еще непротрезвевшего, и обнаружил Томас Гримметт, после того как благополучно доставил Кэмпион в дом Скэммелла.
Гримметт бесцеремонно растолкал Боллсби.
— Оставьте меня, любезный сэр! Я священник! Священник!
— Знаю, что ты чертов священник. Держись, Трезвенник. — Гримметт схватил ведро тухлой воды и окатил непроспавшегося, упирающегося, растрепанного человека. — Очухайся, ублюдок!
Боллсби застонал. Мокрый и несчастный, он раскачивался из стороны в сторону.
— Боже мой!
Гримметт устроился на корточках рядом с ним.
— Когда ты ел в последний раз, Трезвенник?
— Боже мой!
— Несчастный ты ублюдок. У нас свадьба. Соображаешь ты, свадьба.
— Мне хочется есть.
— Скоро поешь. А теперь бери свою книжку, Трезвенник. Нам некогда.
Гриммет помог священнику найти старую рясу, замызганный наплечник и молитвенник, а потом выволок в переулок, ведущий в Бишопсгейт. Он остановился у первого попавшегося лотка, сунул два пирожка с говядиной и влил в Боллсби рюмку рома.
— Ну вот, ваше высокопреосвященство. Вспомнил меня теперь?
Трезвенник улыбнулся:
— Ты Томас, да?
— Именно, ваше преподобие. Человек сэра Гренвилла.
— О! Добрый сэр Гренвилл! У него все благополучно?
— Ты же знаешь сэра Гренвилла, преподобный. У него плохо не бывает. А теперь двигайся. Нас ждет работа.
Боллсби с жадностью посмотрел на сумку с бутылками:
— Я нужен вам как свидетель, да?
— Я же сказал тебе, Трезвенник, свадьба, черт возьми. Шевелись же!
— Свадьба! Как приятно! Я люблю свадьбы. Веди меня, любезный Томас, веди!
Тоби Лэзендеру стало скучно. Ждать в аллее оказалось занятием безрадостным. Через час он направился к Стрэнду, убедив себя, что Кэмпион, возможно, выйдет через парадный вход, но никаких признаков жизни там не было, не считая прислонившегося к кирпичной арке стражника. Тоби вернулся в аллею и прошел в самый ее конец, туда, где начинался спуск к реке, а камни, заливаемые водой, были покрыты мусором и грязью. Стена, ограждавшая сад Кони, выдавалась далеко в реку, и он никак не мог заглянуть за нее. Он вернулся к крыльцу, прислонился к противоположной стене и, задрав голову, уставился на безликий, бесцветный дом Кони. Он должен ждать. Скоро, очень скоро, уговаривал он себя, Кэмпион появится, и они будут вместе.
О короле Артуре, непобедимом вожде бриттов, на Туманном Альбионе было сложено немало героических баллад. Он успешно противостоял завоевателям-саксам, учредил рыцарский орден Круглого стола, за которым все были равны между собой. По легенде, воинской удачей Артур был обязан волшебному мечу – подарку чародея Мерлина, жреца кельтских друидов… И пусть историческая правда погребена в той давней эпохе больших перемен, великого переселения народов и стремительно зарождающихся и исчезающих царств, завеса прошлого приоткрывается перед нами силой писательского таланта Бернарда Корнуэлла. Южной Британии в VI столетии грозило вторжение германских варваров.
Конфликт между Англией и Францией в XIV веке вылился в Столетнюю войну, в Европе свирепствуют грабежи и насилие. Пасхальным утром 1342 года в английскую деревню Хуктон врываются арбалетчики под предводительством человека, который носит «дьявольское имя» Арлекин, и похищают из храма реликвию – по слухам, это не что иное, как Святой Грааль… Сын погибшего в схватке настоятеля, молодой лучник Томас, не подозревая, что с Арлекином его связывают кровные узы, клянется отомстить за убитых и возвратить пропажу, за которой отправляется во Францию.
Битва при Азенкуре – один из поворотных моментов в ходе Столетней войны между Англией и Францией. Изнуренная долгим походом, голодом и болезнями английская армия по меньшей мере в пять раз уступала численностью противнику. Французы твердо намеревались остановить войско Генриха V на подходах к Кале и превосходством сил истребить захватчиков. Но исход сражения был непредсказуем – победы воистину достигаются не числом, а умением. В центре неравной схватки оказывается простой английский лучник Николас Хук, готовый сражаться за своего короля до последнего.
«Саксонские хроники» — литературный цикл из десяти книг, написанный английским писателем и репортером Бе́рнардом Ко́рнуэллом с 2004 по 2016 год.Цикл повествует о борьбе между саксами и норманнами (датчанами и норвежцами) за Британские острова. Действие цикла происходит с 866 примерно по 956 год (в последних книгах год не указывается).После ухода римлян с островов в пятом веке, Британия оказалась раздробленной на множество мелких королевств. Проникновение северных народов на Британские острова вызвало волну кровопролития, затяжных войн и разорения.
XIV век. Начало Столетней войны, но уже много смертельных сражений сыграно, церквей разграблено, а душ загублено. Много городов, поместий и домов сожжено. На дорогах засады, грабежи, зверства. Никакого рыцарства, мало доблести, а еще меньше благородства. В это страшное время английский лучник Томас из Хуктона клянется возвратить священную реликвию, похищенную врагами из хуктонского храма.
Эта история о тех временах, когда датские викинги доставили под сомнение само существование Британии, когда все английские королевства оказались на волосок от гибели. И только король Альфред, единственный правитель в истории Англии названный Великим, был намерен отстоять независимость острова. Герой романа Утред, в младенчестве похищенный датчанами и воспитанный ими как викинг, почитающий северных богов, повзрослев, вынужден решить, на чьей стороне он будет сражаться. Защищать ли свою истинную родину или встать на сторону завоевателей.
Юная королевна, последняя ветвь уничтоженной королевской семьи, под личиной странствующего рыцаря возвращается в свой замок, захваченный варварами. Ее инкогнито тут же раскрыто человеком, который испытывает к ней странное, граничащее с одержимостью непреодолимо сексуальное влечение пополам с ненавистью, ведь когда-то королевна стала причиной его падения. Написав ей письмо эротического содержания, он был жестоко наказан ее отцом. .
Орландо Ландуччи слишком хорошо знает, какая тьма скрывается за внешним блеском Флоренции. Когда его сестра гибнет, он, не в силах вынести обрушившееся на него несчастье, клянется отомстить за нее. Ничто не может остановить его. Но с того мгновения, как его взгляд упал на Изабеллу, что-то в нем изменилось. Изабелла прелестна и чиста, но она – родственница заклятого врага Орландо. Он на перепутье – исполнить свой долг и покарать врага, разбив сердце Изабеллы, или отступить, презреть данную им клятву… С каждым поцелуем Орландо все больше чувствует себя предателем.
Кейт давно мечтала снять фильм о семье мужа Брайана и их родовом поместье. Но оказалось, что великолепный Армстронг-хаус, где все дышит покоем и благочестием, скрывает невероятные тайны…Гаррисон помолвлен с очаровательной Арабеллой. Однако его брат Чарльз соблазняет девушку. За несколько лет он спускает наследство новоиспеченной жены и теперь хочет прибрать к рукам Армстронг-хаус. Но планы авантюриста нарушает неожиданное возвращение из Америки Гаррисона, точнее, появление рядом с ним прекрасной супруги Виктории…
Я изменила мужу и была сослана в настоящую глушь — далекое английское графство, — и намеревалась тихо переждать несколько мучительных месяцев ссылки. Но, увы, мне было уготовано не только столкнуться с поборником нравственности, неким мистером Остином, нагоняющим страх на всех развратниц Великобритании, но и ввязаться в провинциальные интриги, чуть не став жертвой убийцы… И все это ради одного — обрести любовь, в которую я никогда не верила.
Каждый из героев этих новелл сполна заплатил по предъявленному судьбой счёту за то, что считал главным в своей жизни, к чему шёл, побуждаемый чувством долга и пониманием своего жизненного пути. И пусть цена оказалась дорогой, порой непомерно высокой, они все её отдали без колебаний. Кто-то из них заплатил любовью, а другие – жизнью.
Книга, представленная вниманию читателей, основана на истории высокой любви между раби Акивой и Рахель, описанной в Талмуде. Именно благодаря своей жене Акива сумел преодолеть путь от неграмотного пастуха до одного из величайших мудрецов в истории Иудеи. В этом произведении рассказывается о родившемся в бедной семье и не получившем никакого образования в молодости Акиве. Он был простым пастухом и, перебираясь с места на место, везде выполнял тяжелую работу. Но однажды судьба преподнесла ему удивительный подарок, послав встречу с прекрасной девушкой.
Любовь и судьба. Гражданская война, разрывающая Англию на части в 1643 году, еще не затронула Доркас Слайт, мятежную пуританку, живущую в сельской местности к югу от Лондона, и стремящуюся избежать благочестивой тирании своего отца. Шанс появляется с прибытием Тоби Лазендера, лихого наследника могущественной семьи роялистов. Именно он переименовывает ее в "Смолевку", пробуждая в ней доселе неизведанные страсти, ведущие к таинственным и опасным приключениям. С находкой таинственной золотой печати — одной из четырех, которая, когда соединится с другими, откроет великую тайну и принесёт хозяину огромное состояние. Любовь, богатство и искупление ждут её в конце трудного пути.