Последнее приключение Флинкса - [8]

Флинкс позволил себе бросить прощальный взгляд на озеро. Его поверхность по-прежнему была спокойна, как зеркало. Затем он повернулся и зашагал по проложенному в джунглях пути.

Даже если Пип и было грустно расставаться с детьми, она не подавала вида. Флинкс чувствовал в ней одно удовлетворение.

Разумеется, нельзя было с уверенностью утверждать, действительно ли он чувствует то же, что и она. Его особая, врожденная чувствительность была для него постоянной загадкой. Правда, каждый прожитый год приближал его к разгадке ее природы. Но, вообще-то, это походило на поединок с туманом. В какие-то мгновения этот удивительный талант бывал ощутим и надежен, как сталь, а порой, когда Флинксу его как раз недоставало, от его пресловутой чувствительности ничего не оставалось. Ну, совершенно ничего. Флинкс вывихнул себе мозги, пытаясь разгадать эту загадку своей природы.

Медленно ступая по густой грязи, он старался не задевать окружающей его растительности. Здесь, в джунглях, под любым листком могла скрываться какая-нибудь кусачая или ядовитая пакость.

Флинкс постепенно начал проникаться уважением к собственным талантам. Они уже не внушали ему былого страха и отвращения. Но если бы они были более предсказуемыми! Как можно соорудить изгородь, если в тот момент, когда вы приготовились забить гвоздь, топор почему-то валится из ваших рук. Пока что таланты Флинкса приносили ему больше хлопот, чем пользы. Но он должен научиться управляться с ними. Ведь попытку избавиться от них можно было приравнять к членовредительству.

Флинкса захлестывали волны эмоций, и Пип, ощутив их, встрепенулась у него на плече. Флинкс застыл на месте и обернулся, заслышав гул. Прямо перед ним завис годовалый детеныш-минидраг. Флинкс мысленно попытался отогнать его. Змееныш, попятившись метра на два, остановился и вытаращился на Флинкса.

Флинкс знал, что он не первый из людей, кому удалось наладить прочные эмоциональные узы с аляспинскими минидрагами. Существовали бесчисленные рассказы о разведчиках, которые сделали то же самое. Флинкс встретил себе подобного чуть более года назад. И минидраг того парня, по кличке Валтасар, спарился с Пип. Однако Флинксу еще ни разу не доводилось слышать, чтобы кто-нибудь дружил более чем с одним змеем. Один человек – один минидраг. Таково правило. Следовательно, детеныш должен улететь.

– Прочь! Хватит придуриваться! – Флинкс прыгнул на змееныша, размахивая мачете, и отпугнул его еще на метр. – Улетай! Чтобы духу твоего здесь не было. Ты больше не со мной и не с матерью. Пора нам с тобой распрощаться.

И Флинкс принялся отгонять минидрага. А тот, отлетев на пару метров, затаился за спасительной голубой корой ближайшего дерева.

Решительно повернувшись, Флинкс двинулся дальше, но не прошел и двадцати метров, как снова услышал шум. Обернувшись, он увидел, как годовалый малыш быстренько уселся на удобную ветку, плотно прижав к телу перепончатые крылья, а хвостом обвив ствол дерева.

– Да что это с ним такое? – он взглянул на Пип, молчаливо взиравшую на своего нахального отпрыска. – Вот твое чадо, которое не желает покидать гнезда. Что ты с ним собираешься делать?

Флинкс изумился, насколько сложные мысли можно передать с помощью эмоций. Пип не поняла ни слова из сказанного, однако чувства были предельно ясны. Она распустила кольца, расправила крылья и стрелой метнулась к своему надоедливому детенышу. Малыш чуть не свалился с дерева, пытаясь увернуться от атаки своей мамаши. Флинкс наблюдал, как два минидрага замелькали среди ветвей, распугивая притаившуюся в зарослях живность. Та с шумом бросалась от них в разные стороны.

Наконец Пип вернулась, тяжело дыша, и снова уселась на плечи Флинксу. Он немного постоял в ожидании. Прошла минута, прежде чем он услышал знакомый гул. Малыш завис в развилке двух крупных веток. Он явно выбился из сил и не хотел улетать. Почувствовав, что Пип шевельнулась у него на плечах, Флинкс, чтобы успокоить ее, положил руку на шею.

– Полегче? Все в порядке?

Она поняла. Отпрыск Пип тоже уловил эмоции Флинкса и, метнувшись, обвился вокруг его левого запястья.

– Нет, тебе нельзя. Ты меня понял?

Флинкс тряхнул рукой, отбрасывая летучего змея в воздух. Но не успел он и глазом моргнуть, как минидраг снова обвился вокруг него. Этакий ярко раскрашенный браслет с горящими красными глазками.

Флинкс несколько раз пытался стряхнуть детеныша, но каждый раз тот снова оказывался у него на руке, крепко обвив локоть или запястье.

– Какого дьявола я с тобой теперь должен делать?

Если бы летучий змей умел ежиться, после таких слов он бы обязательно это сделал, но поскольку такое было ему не под силу, он просто спрятал голову под крыло.

“Хорошо, черт возьми!” – подумал Флинкс.

Все детеныши Пип были просто загляденье – изящные кожистые фигурки. И каждый из них в своих ядовитых железах нес порцию нейротоксина, способную в считанные минуты уложить на месте дюжину взрослых мужчин.

Эмоциональные волны змееныша были слабыми и нечеткими, как у матери. Привязанность, смущение, одиночество, страх, непонимание – все вперемежку. А так как уровень развития у минидрагов был гораздо ниже, чем у людей, Флинкс не мог с уверенностью сказать, что в действительности чувствовал змей. Этот детеныш был слишком мал даже для годовалого минидрага. Пип, несомненно, колебалась, пытаясь поровну разделить внимание между своим хозяином и отпрыском. Флинкс гадал, как бы она повела себя, вздумай он применить к малышу силу. Если бы он направил на упрямца достаточно злости и раздражения, Пип, скорее всего, помогла бы прогнать детеныша, даже если ради этого ей пришлось бы ранить его.