Последнее оружие - [24]

– Суйани не любит дождь.

– Простите?

– Мотоциклистов задержали?

– Камеры потеряли их след в квартале Синдзуку.

– Это все, что у вас есть? – спросил Натан.

– В проулок выходит бронированная дверь Токийского банка. Аварийный выход. Над ним камера.

Санако показал запись. Только два мотоциклиста, обменявшиеся нарой слов, прежде чем поспешно уехать.

– Суйани Камацу у этой двери не появлялась, – сказал Санако.

– Значит, она исчезла, не дойдя до нее.

– После входа в проулок ее никто больше не видел она ее появляется ни на одной видеозаписи. Ее сотовый телефон был снабжен системой GPS, что позволило нам восстановить ее маршрут до исчезновения. Последнее место, откуда поступил сигнал, – этот проулок.

– На вас оказывали давление?

– Кто?

– Правительство.

– Нет, с чего вы взяли? Я от вас ничего не скрываю.

– Я имею в виду, давят ли на вас, чтобы вы как можно скорее отыскали Суйани.

– Я не нуждаюсь в понукании, чтобы как следует делать свою работу.

Натан пролистал досье. Суйани была очень красивой, молодой, незамужней, коллекционировала управленческие дипломы, руководила отделом маркетинга в компании «Мицубиси» и проживала в шикарном районе Гиндза.

– Одно несомненно, – сказал капитан. – Две недели назад Суйани Камацу вошла в проулок, да так из него и не вышла.

29

Гиндза. Расставив руки, можно почти коснуться двух стен, окаймлявших узкую щель, в которой испарилась Суйани Камацу. Натан повторил ее маршрут от галереи «Цубаки» до выхода из безымянного проулка, разрезавшего квартал надвое. Там не оказалось ни души, поскольку пешеходы обычно предпочитали более людные места. Он обследовал запертую на висячий замок решетку на витрине пустующего магазина. Невозможно протиснуться между прутьев, не будучи ниндзя или призраком. Что касается бронированной двери банка, то она открывалась изнутри, по распоряжению директора. Натан стал искать то, что ускользнуло от бригады криминалистов. Поднял взгляд к небу: бетонный каньон, ни отверстий, ни окон. И никаких следов на стенах. Он наклонился и провел рукой по асфальту. Шестнадцать дней назад шел дождь, и тут было скользко.

Оба мотоциклиста – опытные водилы, даже лихачи. Любят носиться наперегонки по сложным маршрутам. Знают, что город нашпигован камерами, которых надо избегать.

Натан подошел к капитану, попивавшему кофе в обществе Сильви.

– Какая погода ожидается?

– Облачно. Возможен дождь.

– Мне нужны кожаная куртка и шлем, как у тех мотоциклистов.

– Где я все это достану?

– И еще мотоцикл. «Кавасаки».

– Когда вам это понадобится?

– Как только пойдет дождь.

30

Рокфеллеровский центр. Восемнадцать небоскребов, строгие линии. Самая суть Нью-Йорка и капитализма. Подлинная власть здесь, а не во Всемирном торговом центре, как полагала Аль-Каида.

На шестьдесят девятом этаже билдинга компании «Дженерал электрик» задыхался в удавке, растянутый за руки и за ноги тот, кого называли DR по аналогии с JR из сериала «Даллас».

Президент самого крупного американского банка и глава самой могущественной из сетей влияния, DR управлял из своей стальной башни всей планетой Земля, так что JR домохозяек был по сравнению с ним мелкой сошкой. Он встречался только с президентами, например, Соединенных Штатов, Европейской или Трехсторонней комиссий, центральных банков. Президенты играли меж собой в хозяев мира и с высот своих пентхаусов презрительно поглядывали, как бумажные политиканы заискивают перед чернью, устраивающей шествия, требуя чуть менее приятного общества, чем создали они. «Мир делится на три категории людей, – любил говаривать один из его друзей, президент "Пилгрим сосайети". – Во-первых, очень немногие, по воле которых происходят события. Затем – чуть более обширная группа, которая следит за их исполнением. И наконец, несметное большинство, которое никогда не знает, что же происходит на самом деле». DR был самым могущественным из этих «очень немногих», стало быть, это он создавал события – причем в большей степени, нежели Цезарь, Наполеон или Гитлер в свое время. И гораздо более изощренными методами. Подобно всем тем, кто может купить что угодно, DR достиг предела, за которым его уже ничто не возбуждало. Он неизбежно прошел через непростую фазу, когда, доказывая себе, что обладает высшей властью, властью бога, он распространил ее и на людскую жизнь и смерть. Его жертв пытали, насиловали и убивали, следуя крайне жестоким ритуалам. Это отклонение в сторону извращенных забав и садизма длилось недолго. Крики страдальцев навязчиво преследовали его в кошмарах, сотрясая основы его религиозного воспитания. В общем, цену пришлось заплатить немалую.

Но один светский «костюмированный» вечер, где требования к наряду ограничивались одной лишь маской, внезапно изменил всю его жизнь. Посреди забав ему предложило себя некое создание с точеным телом. И его желание узнать, кто она такая, стало вдруг таким навязчивым, что он сорвал с нее карнавальную личину. Никто не осмелился призвать его к порядку. Той ночью пред ним явилось прекраснейшее в мире лицо – лицо Элианы Кортес. Он влюбился в нее до одержимости, до наваждения. Элиана увлекла его к другой крайности, к мазохизму, который DR до сего дня подавлял в себе. Властвуя всю свою жизнь, он в шестьдесят лет неожиданно обнаружил сладость повиновения. Стал рабом Элианы.