Последнее испытание - [7]

Если подобное повторится, КЮРЕ следует уделить этой компании более пристальное внимание.

В Мехико имело место политическое убийство. Уже третье за последние несколько месяцев. Ситуация к югу от границы складывалась сложная, но не катастрофическая. Во всяком случае, пока.

На янтарно мерцающем экране возникали все новые строчки. Еще одно американское рыболовецкое судно задержано в канадских водах. Новый премьер Северной Кореи продолжает заигрывать с ООН и одновременно выдвигает очередные претензии к Южной Корее. Ситуация в Македонии по-прежнему остается взрывоопасной.

Проблемы, проблемы, но до кризисов дело еще не дошло. Во всяком случае, по мнению Харолда В. Смита, вмешательства КЮРЕ пока не требовалось.

И слава Богу, потому как организация временно лишилась своего особого агента. Тот, видите ли, забастовал. И заявил, что будет бастовать до тех пор, пока Харолд В. Смит не найдет его родителей.

«Надо же», — подумал Смит и развернул кресло так, чтобы видеть Лонг-Айлендский пролив, играющий солнечными бликами и бесчисленными катерами и лодками. Ведь Римо Уильямса пригласили в КЮРЕ именно потому, что он был круглым сиротой и соответствовал всем требованиям организации.

Когда еще в начале 60-х зашла речь о создании подобной структуры, о необходимости силовых решений и исполнителях как-то не думали. В Белом доме появился новый Президент, преисполненный самых радужных надежд, и тут вдруг обнаружилось, что нация стоит на пороге сокрушительного кризиса. Все разваливалось, законы не работали, к тому же их было явно недостаточно для объединения. Конституция стала пустым звуком.

Перед Президентом, как в свое время — столетие назад — перед Линкольном, встал выбор: или самые решительные и жесткие меры, или полный развал страны.

Два решения, два выхода. Или военное положение, или отмена Конституции.

Президент поступил мудро, не сделав ни того, ни другого. Он просто вызвал к себе безвестного аналитика ЦРУ Харолда В. Смита и назначил его главой программы под неброским названием КЮРЕ[5], дав указания оздоровить нацию и сохранить американскую демократию любой ценой. Пусть даже придется поступиться законами Соединенных Штатов.

Чем и занимался Харолд В. Смит первые десять лет с таким мрачным усердием. И именно поэтому каждый рабочий день он начинал с того, что перечитывал священную для американского народа Конституцию, чтобы напомнить себе о возложенной на него ответственности. Ибо Смит верил в могущество Конституции и не верил, что в угоду прямолинейным распоряжениям, нацарапанным на листке тонкой пергаментной бумаги, можно пожертвовать величайшим в истории человечества достижением демократии. Не верил он и в то, что великий эксперимент под названием «американская демократия» давным-давно провалился.

К концу первого десятилетия существования КЮРЕ в Белом доме воцарился новый Президент и счел, что беззаконие только усилилось. Он расширил полномочия Смита и даже намекнул на возможность силовых решений.

Смит тотчас наметил жертву — безвестного полицейского, который когда-то воевал во Вьетнаме и ныне подходил для такой работы по всем статьям.

И убил его.

Разумеется, в деле об убийстве полицейского Римо Уильямса, последнего казненного в штате Нью-Джерси человека, никаких отпечатков пальцев его убийцы, Харолда В. Смита, не фигурировало. Шеф КЮРЕ обтяпал все, названивая по телефону и раздавая распоряжения. Грязную работу за него исполняли другие.

Сперва пропал полицейский значок. Потом в узком темном переулке на окраине Ньюарка бейсбольной битой до смерти забили какого-то несчастного. А на рассвете на месте преступления нашли полицейский значок, принадлежавший Римо Уильямсу. Детективы из Ньюарка арестовали парня. Он предстал перед судом и был признан виновным по статье «предумышленное убийство».

И все дружно поверили, ибо и дураку было ясно, что в штате Нью-Джерси никогда бы не казнили офицера полиции без самых веских на то оснований. Двенадцать присяжных единогласно признали вину Римо Уильямса, не подозревая о том, что являются участниками тайного заговора, нити которого ведут в Овальный кабинет.

Римо понятия не имел, кто и зачем его подставил, и мужественно прошел через всю коррумпированную судебную систему. Вплоть до того самого момента, когда на голову ему надели специальный кожаный шлем, а руки и ноги пристегнули ремнями к электрическому стулу.

Он потерял сознание в спецпомещении тюрьмы «Трентон Стейт», а очнулся в санатории «Фолкрофт», где наконец-то все прояснилось.

Электрический стул был не настоящим. Судебный процесс — тоже. Свидетели и судьи — подкуплены. Отпечатки пальцев и прочие приметы Римо Уильямса изъяты из всех досье и файлов.

— Не получится, — заметил Римо, когда единственный оперативник КЮРЕ, однорукий Конрад МакКлири, открыл ему тайну.

— Но мы действовали крайне тщательно и осторожно, — заверил его МакКлири. — Семьи у вас нет. Друзья? Но какие друзья у легавого? Разве что такие же, как и он сам, тоже легавые. И особой любви к вам они никогда не питали. Слишком уж вы честный и принципиальный. А честный легавый — это как белая ворона.

— Все равно не получится, — упрямо повторил Римо Уильямс, чувствуя, как натянулись на лице бинты. «Очевидно, мне сделали пластическую операцию, изменили внешность», — подумал он.