Последнее испытание - [11]

Карбышев обвел аудиторию внимательным взглядом и продолжал:

- Во-первых, он напал внезапно. Так, вероятно, и будет на Венере, где нет синоптической службы. Он нацелился на все три станции, стоявшие на полигонах, словно это были кегли, а он - шаром, пущенным опытным игроком. И он сшиб все кегли... - Карбышев усмехнулся. - И вот теперь мы должны проанализировать этот тройной удар. Первой подверглась нападению урагана "свайная постройка". Она сразу обнаружила свое слабое место. Кольцо плохо держало само себя, оно было собрано из множества секций, и эти секции напоминали толпу, собравшуюся в кружок и нетвердо держащуюся за руки. От дуновения ветра толпа рассыпалась и разбежалась. - Карбышев сделал паузу. Шервуд представил себе, как сминал и разбрасывал ураган кольцо, висящее в воздухе. Этот поддув снизу и оказался в данном случае Ахиллесовой пятой. - "Куб", - продолжал Карбышев, - более монолитен. Авторы проекта соорудили жесткую замкнутую конструкцию, напоминающую знаменитый спичечный коробок. Его, как известно, трудно раздавить и совсем невозможно разрушить ветром. Но... - Карбышев акцентировал каждое слово, словно формулировал приговор, -напор ветра был так силен, что опрокинул куб, как спичечный коробок. Конечно, вы можете сказать, что куб не был закреплен, если его закрепить, опрокинуть его будет не так-то просто. Но ураганы на Венере, повторяю, гораздо сильнее, а поверхность, подставленная им кубом, слишком велика, - я имею в виду грани куба, которые обращены как нарочно во все четыре стороны - откуда ни налети ураган, он встретит плоскую стену. Остается последний вариант...

Шервуд невольно отодвинулся телом к спинке кресла. До этого он сидел, подав корпус вперед.

- Этот вариант, - услышал он, - как ни покажется, может быть, странным некоторым из нас, мне, лично, нравится больше всех. Конечно "Летающая Черепаха" оказалась очень легкой, и эта легкость, собственно, и спасла ее от полного разрушения. Если бы ее не подняло в воздух, а она была прикреплена твердо к земле, ее разметало бы в клочья. Но это потому, что все части станции не были склеены в одно целое, а держались только на закрепках. Соедини вы все в единый панцирь - вы сможете завязать пластилит в узел, но не разорвете его. Именно гибкость пластилита составляет его особую силу. Но следует признать, что в данном случае гибкость была излишней кое-где. Некоторые узлы, мне кажется, следует сделать более жесткими. В частности, нужно поработать над башней. Я не хотел бы во время работы находиться в башне, которая гнется, хотя и не ломается. Удачным следует считать и то, что все здания, кроме обзорной башни, невысоки и имеют плавные очертания. Сдуть такую станцию, поставленную на прочные якоря, крайне трудно. Вот мое мнение...

Шервуд сидел неподвижно. Сбоку, со стороны невидимого моря, доносился шум прибоя. С другой стороны, с экрана, неслись голоса - там тоже разыгрывался небольшой шторм. Шервуд не глядел ни направо, ни налево. Он совершал сейчас заново путешествие по станции. Вот здесь он стукнулся головой о стойку. "Стойка слишком слабая, - думает он, - надо ее укрепить". А в круглом зале, где стены вминались от бешеного ветра, потребуются дополнительные распорки. Он шел и шел, и новые мысли приходили ему в голову.

Чей-то голос настойчиво звучал с экрана. Там о чем-то еще спорили. А Шервуд уже снова работал...

Не в назидание потомству, не в Музее Неосуществленных Проектов будет выставлена его станция для разбора ее достоинств и недостатков будущими инженерами и архитекторами; она полетит на Венеру.

Шервуд обернулся к морю, чтобы отыскать на вечереющем небе, над горизонтом, переливающуюся голубым пламенем далекую звездочку...