Последнее искушение - [3]

— Мартин, Мартин! — продолжал верещать попугай, клюя ее в ухо.

Скоро Белле исполнится тридцать, и тогда ей останется рассчитывать только на поцелуи попугая.

От этой мысли у нее сжалось сердце. Белле было жаль себя. Но жалость тут же сменилась жаждой деятельности. Ей нужно было спешить! У нее в запасе оставалось всего лишь две недели.

Изабелла не хотела обманывать себя. Несмотря на богатое воображение, которым она всегда отличалась, Белла все же понимала, что за эти две недели к ней вряд ли явится долгожданный принц на белом коне. Если он не прискакал к ней за эти тридцать лет, то, по-видимому, уже никогда не прискачет…

Но за оставшиеся до роковой черты две недели Белла вполне могла попытаться найти того, кто мог бы поцеловать ее…

Попугай снова клюнул Беллу, и она прогнала его с плеча, дав себе обещание найти кавалера без клюва и перьев.

Глава 2

«Согласно распространенному мнению, все зрелые дамы помешаны на поисках женихов (не для себя, конечно, а для своих дочек и юных родственниц. Мы далеки от мысли, что матроны столичного света тайно мечтают о двоемужии).

Тем не менее, никто из них давно уже не покушается на холостяцкую свободу лорда Роксбери, сына и наследника графа Уэйверли. Впрочем, это исключение только подтверждает общее правило. Вышеупомянутый граф прилагает все силы к тому, чтобы побудить, своего отпрыска вступить в законный брак.

Казалось бы, Роксбери, которому, как нам известно, уже перевалило за тридцать пять, должен был бы проявлять интерес к молодым незамужним леди, а те, в свою очередь, должны были бы рассматривать его в качестве выгодной партии, поскольку он наследует графский титул. (Хотя мы считаем, что титул вовсе не гарантирует счастья в браке.) Тем не менее, сезон за сезоном Роксбери ловко уклоняется от брачных уз. Мы опасаемся, что бедный лорд Уэйверли, в конце концов, умрет от огорчения, так и не дождавшись свадьбы своего неуступчивого сына».

«Светские заметки леди Уислдаун».

29 мая 1816 года

Энтони Доринг, лорд Роксбери, откинулся на спинку любимого кресла, обитого изысканным красным шелком. Сидя в своей гостиной, он слушал отца, Роберта Доринга, четвертого графа Уэйверли, который уговаривал его, наконец, жениться, приводя множество аргументов в пользу этого шага. Энтони кивал и улыбался, улыбался и кивал, смотрел на часы и снова кивал…

Это стало у них уже традицией. Каждую среду утром лорд Уэйверли садился напротив сына в гостиной городского дома лорда Роксбери и заводил разговор о женитьбе. Основная часть разговора предварялась замечаниями о погоде, вопросами о здоровье, однако граф очень быстро переходил к самому важному. Он скрупулезно перечислял молодых леди, появившихся за прошедшую неделю в городе, и советовал сыну присмотреться к ним. По мнению отца, каждая из них могла бы стать леди Роксбери и составить счастье его сына. В конце разговора лорд Уэйверли неизменно напоминал Роксбери о тех причинах, по которым ему следовало жениться.

Энтони всегда горячо соглашался со всем, что говорил отец, поскольку споры и возражения могли бы только затянуть разговор.

Во время очередного разговора, когда лорд Уэйверли дошел до пятой причины, в дверь гостиной тихо постучались.

Подняв глаза, Энтони увидел стоявшего на пороге комнаты Германа, своего дворецкого.

— Просите, милорд, к вам явилась леди… Энтони быстро подал знак, прерывая слугу, встал и подошел к двери.

— Проводите ее в зеленую комнату, — тихо распорядился он.

Как только дворецкий ушел, Энтони повернулся к отцу и снова с улыбкой кивнул.

Он не ожидал, что леди Брейзелтон в этот день придет так рано, и ему не хотелось, чтобы отец столкнулся с этой дамой в холле. Встреча с замужней женщиной, явившейся без сопровождающих лиц в дом холостяка, вызвала бы у лорда Уэйверли бурю негодования. Он наверняка разразился бы упреками в адрес сына и обвинил бы его в распущенности.

— Послушайте, Роксбери, — сказал граф, — я только что принял решение.

Энтони снова кивнул, но на этот раз без улыбки. Всякий раз, когда отец принимал решения, сыну становилось не до смеха.

— Вы должны устроить званый вечер, — продолжал граф.

Энтони кивнул, решив больше не садиться в кресло, и начал расхаживать по комнате. Ему приходилось сдерживать себя во время разговоров с отцом, и теперь его распирала накопившаяся энергия. Ходьба несколько успокаивала Энтони. Каждую среду после визита графа он отправлялся в спортивный клуб и боксировал там до изнеможения.

— Званый вечер, вы говорите? — переспросил Энтони.

— Да, сэр, именно званый вечер. Многие девушки на выданье не доверяют вам, Роксбери, вы для них персона нон-грата. Они считают вас повесой и негодяем. Одним словом, невесты из хороших семей не рассматривают вас в качестве кандидата в мужья.

— Да, я хорошо потрудился, — пробормотал Энтони.

— Думаю, званый вечер исправит ситуацию, — сказал граф, сделав вид, что ничего не слышал. — Мамаши, у которых есть дочери на выданье, снова начнут рассматривать вас в качестве потенциального жениха для своих чад.

— Ага, значит, это и есть высшая цель моей жизни…

— Нет, ваша цель — брак.

— Ну да, конечно, но сначала я должен устроить званый вечер, — рассеянно проговорил Энтони, разглядывая в окно красивую птичку, усевшуюся на ветку высокого дерева.