Последнее искушение - [10]

Честно говоря, Энтони мало, что в жизни интересовало. Тем удивительнее казалось ему то, что мисс Мартин вызывает у него живое любопытство. Это тревожило Энтони. Ему хотелось расспрашивать Беллу о ее жизни, происхождении, судьбе. В довершение всего он надеялся доказать мисс Марин, что настоящий поцелуй сильно отличается от того, которым он наградил ее по ошибке в зеленой комнате.

— Я вас расстроила, милорд? — спросила мисс Мартин. — У вас такой вид, как будто вас окатили холодной водой.

— Я должен проститься с вами, на кону ваша репутация.

Мисс Мартин наклонилась вперед, и у нее затряслись плечи. Энтони на мгновение показалось, что она плачет. Но когда она выпрямилась, он увидел, что ее глаза задорно блестят. Мисс Мартин смеялась!

Закрыв ладонью рот, она пыталась сдержать смех.

— О, лорд Роксбери, у меня нет никакой репутации! — Она взмахом руки показала на окружавших их гостей. — Большинство этих господ понятия не имеют, кто я. Мне кажется, вы боитесь, что под удар попадет ваша репутация.

— Вовсе нет.

Мисс Мартин снова засмеялась:

— Я пошутила. Но если говорить серьезно, то в моих глазах ваша репутация уже пострадала. Я имею в виду репутацию отпетого негодяя. Именно таким вы стараетесь выглядеть, однако теперь мне ясно, что на самом деле вы являетесь истинным джентльменом.

— Вы ошибаетесь, мисс Мартин, — поспешил разуверить ее Энтони.

— Как знаете, милорд. Кстати, хочу обратить ваше внимание на то, что сейчас в Британском музее работает выставка японского искусства. Вы могли бы сходить туда, чтобы почерпнуть идеи для своего вечера. Как говорится, одна голова хорошо, а две лучше, — сказала Белла.

Однако Энтони в этот момент занимали совсем другие мысли. Он все еще придумывал способы, с помощью которых можно было бы разубедить Беллу в том, что он — порядочный человек, «истинный джентльмен», как она сказала.

Еще раз, оглядевшись по сторонам, Энтони окончательно пришел к выводу, что на репутацию мисс Мартин брошена тень.

— Послушайте, мисс Мартин, нам не следует так долго и оживленно разговаривать на людях…

— А наш разговор можно назвать оживленным, милорд? — сделав большие глаза, шепотом спросила мисс Мартин и еще ближе придвинулась к Энтони.

Энтони понял, что она его дразнит. Он уже забыл, когда его в последний раз осмеливались дразнить.

Энтони закатил глаза, и Белла захихикала.

По правде говоря, Энтони не нравилось, когда женщины хихикали. Но к мисс Мартин у него было особое отношение. Она не походила на других. Ее хихиканье не было жеманным, оно не раздражало его. Смешливость мисс Мартин не делала ее менее наивной и невинной. Ее хихиканье было искренним, мягким, заразительным. Веселое настроение Беллы невольно передавалось Энтони.

«Хихикай, сколько тебе будет угодно», — думал он, чувствуя, что сходит с ума.

— Я помогу вам выйти из затруднительного положения, милорд, — промолвила Белла. — Мне уже давно пора выпить пунша, у меня во рту все пересохло. Поэтому я прощаюсь с вами и отправляюсь в буфет.

С этими словами Белла повернулась и двинулась прочь. Энтони проводил ее долгим взглядом.

О, если бы они были одни! Энтони совсем не хотелось прерывать разговор с мисс Мартин. С каким наслаждением он продолжал бы беседовать с ней и слушать ее смех!

Странно, но раньше у него никогда не возникало желания остаться наедине с женщиной только для того, чтобы разговаривать с ней.

Энтони закрыл глаза и прижал тыльную сторону ладони ко лбу. Может быть, у него жар?

Глава 4

«Трудно было не заметить, что компаньонка леди Нили являлась на балу в доме леди Харгривз, пожалуй, единственной женщиной, которую лорд Роксбери обделил своим поцелуем.

Мы имеем в виду, конечно, целование ручек, а не губ. Честно говоря, этому джентльмену следует быть более разборчивым».

«Светские заметки леди Уислдаун».

3 июня 1816 года

Белла пыталась делать зарисовки. Она то смотрела на лист открытого перед ней альбома, то снова переводила взгляд на кимоно, висевшее в музейной витрине, то ерзала на стуле, стараясь найти удобную позу.

Оззи, который и принес ей этот жесткий стул с прямой спинкой, вскоре вернулся в зал с квадратной подушечкой в руках.

— Думаю, вам это пригодится, — сказал он, протянув подушку Белле.

Белла улыбнулась ему и встала.

— Большое спасибо, Оззи, вы очень заботливы.

По лицу Оззи пошли темные пятна. В отличие от цвета лица большинства людей — белого, смуглого или желтоватого, лицо Оззи всегда было красным. И на этом фоне его веснушки казались ярко-оранжевыми. Его волосы в тон веснушкам были огненно-рыжими.

Белла взяла подушку, положила ее на сиденье стула, а сверху установила открытый альбом, прислонив его к спинке.

— Пойду, пройдусь немного, а потом продолжу работу, — сказала она.

Оззи бросил взгляд на эскиз.

— У вас большой талант, — похвалил он Беллу.

Белла улыбнулась:

— Спасибо. Мне он помогает в организации вечеринок. Я всегда сама оформляю их. Однако мои способности очень ограничены, я всего лишь копирую произведения искусства, но не могу нарисовать что-то оригинальное.

Белла засмеялась и двинулась по галерее вдоль стен, увешанных картинами.

Оззи шел рядом с ней. Белле нравилось, что он сопровождает ее. Оззи оказался приятным собеседником. Она познакомилась с ним неделю назад, когда начала собирать материалы для оформления вечера в японском стиле. Оззи работал в фондах музея, помогая реставрировать экспонаты. Он хорошо разбирался в японском искусстве, и это было на руку Белле.