Последнее искушение. Эпилог - [5]

Понимая его, Светлана лишь тяжело вздохнула, и он продолжал:

— Вообще-то у него есть основание так заноситься. Вряд ли еще кому-то в России в его годы удалось достигнуть такого положения и богатства! Пожалуй, он — самый молодой руководитель столь крупного промышленного концерна с мировыми связями. И при том очень щедро помогает не только своим друзьям и близким, но также науке, искусству и всем, кто в этом нуждается.

— Но это не значит, дорогой, — не согласилась головой Светлана, — что наш сын может считать себя выше других, не почитать жену и отца с матерью! Это не только безнравственно, это его погубит! Петя слишком молод, доверчив и у него нет нашего опыта.

— Вот именно! — оживился Михаил. — Поэтому мы должны суметь заставить его слушать нас — для его же пользы. И действовать решительно, нравится ему или нет.

— Ты абсолютно прав, дорогой, — вздохнув, поддержала мужа Светлана. — И нам придется проявить характер, а если понадобится, пойти даже на жесткие меры. Особенно, если Петя не будет дорожить семьей.

— Какое счастье, что ты всегда меня понимаешь! Как же я люблю тебя, моя сладенькая! — Михаил порывисто подался к жене, сжал ее в своих объятиях, и на этот раз она ответила ему с такой же горячей страстью.

Глава 2 Друг детства

В январе ночи длинные. Петр уже начал свой рабочий день, а за окнами его огромного, как зал, кабинета было еще темно. Он только отпустил менеджера по маркетингу, доложившего положение на мировых биржах, когда по селектору ему сообщили, что в приемной ожидает Олег Хлебников. Через полчаса у Петра должно было начаться совещание с иностранными партнерами, но, вспомнив, что накануне обещал Олегу его принять, распорядился впустить в кабинет.

Они не виделись уже несколько месяцев. Последнее время Хлебников редко бывал дома, в Москве. В совершенстве владея несколькими языками, Олег, как и прежде, сопровождал группы иностранных туристов, в основном французов, по необъятным просторам России. Семьей он так и не обзавелся, дома его ничто не держало, и к тому же продолжал повсюду разыскивать свою незабвенную Джульетту-Раечку, убедив себя, будто только с ней будет счастлив.

Олег еще больше пополнел, но, несмотря на грузную фигуру и почти лысый череп, выглядел вполне импозантно. Петр вежливо указал ему на кресло перед своим столом и, когда тот уселся, деловито предупредил:

— Извини меня, дядя Олег, но в нашем распоряжении не более четверти часа. Так что сразу говори: какое у тебя ко мне дело!

Бросив уважительный взгляд на роскошный кабинет молодого президента концерна, Олег немного смущенно объявил о цели своего визита:

— К сожалению, Петя, я снова пришел просить тебя вызволить из беды Диму. Помочь ему мне не по силам.

На лицо Петра легла тень заботы. Дмитрия — сынишку своей сожительницы Оксаны, Хлебников растил, пока она его не бросила, и до сих пор заботился, как только мог.

— Так что с Митяем опять приключилось? Полагаю, из-за матери? Она, как и прежде, его до нитки обирает? — забросал он вопросами Хлебникова.

— Конечно все из-за нее, этой б… — в сердцах матерно обругал тот беспутную мать Дмитрия. — Он ведь плавал механиком на сухогрузе, приписанном к Одессе, и она жила там же.

— Наверное, как вернулся, снова наврала — будто в долгу, и все, что заработал, выманила? Он остался без гроша? — нетерпеливо перебил его Петр. — И сколько ему надо? — потянулся он в карман за бумажником.

— Если бы так, Петя, — с кислым видом остановил его Олег. — Все значительно хуже. Диму списали на берег, и он болтается без денег и без работы.

Петр был неприятно поражен.

— За какие грехи? Что он натворил? Говори прямо! — резко потребовал ответа от оробевшего Олега.

— Да пытался что-то там вынести с судна, и его прихватили…

— Так что — его могут за это посадить?

— Нет, дело удалось замять. Ксана там живет с каким-то влиятельным типом, — уныло пробормотал Хлебников. — Но ни на одно судно Диму там не возьмут. Его нужно оттуда вытащить, Петя, и подыскать работу.

Петру все уже было ясно. Не в первой к нему обращался Хлебников с такой просьбой, и каждый раз он выручал своего друга детства. Вот и сейчас, недолго думая, он заверил визитера:

— Не волнуйся, дядя Олег, — я подумаю, что можно сделать для Митяя. Видно, пора уже наставить его на путь истинный.

Демонстративно взглянув на часы, Петр дал понять Хлебникову, что прием окончен, и тот сразу поднялся.

— Спасибо, Петя! Я знал, что ты не откажешь. Передай привет родителям, — униженно пробормотал он и, тяжело ступая, вышел из кабинета.

* * *

Прочитав письмо, Оксана Голенко цинично расхохоталась. Ей уже было далеко за сорок, но она все еще была очень красива. Однако даже чрезмерный макияж не мог скрыть испитой кожи лица.

— Этот дурила Хлебников неисправимый м…к. Наверное врет, что когда-то был дипломатом, — отсмеявшись, презрительно скривила она пухлые губы. — Те — хитрющие и проныры, а этот — простофиля. Его ничего не стоит обвести вокруг пальца.

Дмитрий, здоровенный парнище со смоляным чубом и смазливой наглой физиономией, которую особенно красили жгучие восточные глаза с густыми, как у женщин, ресницами, ничего не ответил матери. Сидя за столом в своей грязной комнатке, он тщательно пересчитывал толстую пачку денег, накануне полученную из Москвы почтовым переводом.