Последнее дело Ниро Вулфа - [7]

Сделав паузу, чтобы отхлебнуть добрый глоток пива из кружки, Вулф продолжил:

— Итак, леди, — взгляд на Лили, — и джентльмены, — он обвел глазами остальных присутствующих. — Чем характеризуется совершенное в нашем доме преступление? Во–первых, тем, что при его свершении оказались нарушенными фундаментальные законы пространства–времени. Выстрел произведен с расстояния, не вписывающегося в габариты скромной кладовки, — это противоречит тому, что нам известно о свойствах пространства. Убитым оказался человек, умерший четверть века тому назад, но оживший, — это противоречит основному свойству времени — необратимости. А во–вторых, это классическое преступление в закрытой комнате, в силу чего ход моих мыслей поначалу направился в привычное, классическое русло — я ломал голову над вопросом «как это сделано?» Между тем, самое главное качество детектива — это умение задавать правильные вопросы. Мне пришлось сделать известное усилие, чтобы отказаться от классической постановки задачи и отбросить вопрос «как это сделано?» как неразрешимый. Совершенно не важно, как это сделано, главные вопросы: «зачем и почему это сделано?» и «почему именно в моем доме?» Из решения этих вопросов автоматически вытекает ответ на вопрос, «кто это сделал?».

— И вы знаете ответ? — скептически бросил Кремер.

— Знаю.

— И кто же этот суперпреступник, способный нарушать фундаментальные свойства пространства–времени? Бог? Пришелец из летающей тарелки?

— Нет, это человек. Не называя пока что имени, могу даже сообщить кое–какие данные из его биографии. Родился в 1886 году в Нобсвилле, штат Индиана. Уже в детстве проявил выдающиеся способности. К четырем годам дважды прочитал Библию. В девятилетнем возрасте совершил турне по Штатам, демонстрируя необыкновенное знание Священного писания. В тринадцать лет стал чемпионом курсов по правописанию. Служил во флоте, в частности на яхте президента Теодора Рузвельта. Далее жил в шести штатах, сменил около тридцати профессий, занимался, например, журналистикой, десять лет отдал гостиничному бизнесу… И только после сорока в нем прорезались наклонности, о которых до поры до времени не подозревали ни окружающие, ни он сам…

Вулф на секунду умолк, вперив в пустоту мрачный взгляд, потом спохватился.

— Я даже больше могу сказать — я могу назвать год и день его смерти. Он умрет в 1975, нынешнем году. Сегодня.

— Постойте, Ниро! — воскликнул Сол Пензер. — Но вы же говорили, что он должен придти сюда, что мы его увидим.

— Он придет.

— Придет… и умрет! Так это что — вы его?.. Того…

— О нет! — живо воскликнул Вулф. — Не я, к сожалению. Я над ним власти не имею. А придет он обязательно — в силу самой природы совершенного им преступления. Это не тривиальное частное преступление, совершенное из корысти, по глупости или в состоянии аффекта. Нет. Это преступление всеобщее, глобальное и фундаментальное, нечто вроде первородного греха. Оно затрагивает судьбы всего нашего мира. Преступление–символ. И совершено оно с единственной целью — предуведомить нас о скором приходе его автора. Такая вот визитная карточка.

— Ничего себе предуведомленьице! — воскликнул Фред Даркин.

— Да, он большой шутник, — согласился Вулф. — В свое время он написал научный труд, в котором на основе анализа текстов Конана Дойла доказывал, что доктор Ватсон на самом деле был женщиной — тайной любовницей Шерлока Холмса… Но, с вашего позволения, я проложу рассказ о ходе своего мысленного расследования. Ответ на вопрос, почему преступление было совершено именно в нашем доме, возник у меня, когда я разговаривал по телефону с адвокатом из конторы Паркера, с этим, как его… не важно… Он у нас никогда не был и спросил адрес…

Вулф сделал паузу и обвел взглядом гостей.

— Кто может назвать адрес моего дома? — спросил он неожиданно.

Мы удивленно переглянулись.

— Тридцать пятая западная улица, дом 68, — недоуменно произнес я.

— Да нет же, — встрял инспектор Кремер, — дом 98.

— А я, — вмешался Сол Пензер, — когда беру такси, всегда говорю водителю — дом 918, и он привозит меня именно сюда, а не куда–нибудь в другое место.

Инспектор Кремер уже готов был броситься в бой, доказывая свою правоту, но Ниро его опередил.

— Не спорьте, джентльмены, сегодня я улучил минутку и вышел наружу посмотреть. На моем доме вообще нет номера.

— Что за чушь вы несете, Вулф! — злобно бросил Кремер. — Такого быть не может. Дом без номера — все равно, что человек без имени.

— Да? — вкрадчиво–ласково переспросил Вулф. — В таком случае, инспектор Кремер, не будете ли вы так любезны, назвать нам свое имя? Ведь оно у вас есть. Или ваши родители, сразу же после вашего появления на свет, так вас и прозвали — инспектор Кремер?

Я вдруг, сообразил, что, действительно, к инспектору все обращались только так и никак иначе, я никогда не слышал его имени.

Все глаза устремились к Кремеру. А тот… Я никогда не видел инспектора таким — как будто из него воздух выпустили. Рот раскрыт, пустой бессмысленный взгляд в никуда. Это был нокаут — инспектор Кремер не знал, как его зовут!

— Итак, господа, — бодро продолжил Вулф, — положение нашего дома не определено в пространстве. Идем дальше. Арчи, — обратился он ко мне, — в каком году мы познакомились?