Последнее дело Коршуна - [29]

Из сообщения Долотова майор уже знал, что Нину Владимировну в семье Дробота называли сестрой.

«Кажется, тут все в порядке».

— Пани Полонская, а вы не можете припомнить, зачем поехала Нина Владимировна в Пылков?

— К мужу, пану Яну.

— Это она вам сама говорила?

— Нет. Так сказал пан Ян, когда приезжал.

— А что она сама говорила перед отъездом?

— Спрашивала меня, успеет ли на поезд.

— А потом?

— Потом собралась и побежала. Нет, нет. Она сначала что-то взяла с этажерки. А потом ушла.

Майор был не новичок в работе. Но такого сложного и запутанного дела ему еще не встречалось. Обычно бывает так: чем больше работаешь, чем тщательнее ищешь, тем яснее становится суть, тем ближе подходишь к развязке. Над делом Дубовой работало три человека. Но чем больше они углублялись в поиски, чем больше прилагали усилий, тем запутаннее и не яснее становилось дело. Обстоятельства хаотически нагромождались одно на другое. Факты следовали за фактами но привести их к какой-то единой системе пока было невозможно.

— А Нина Владимировна в Пылков, случайно, не к брату поехала?

Нет, нет. Хотя пани Полонская старая и ее уже позвали на тот свет, но она все, все помнит. Она спросила, не к брату ли едет Нина, а та ответила: «Нет, не к брату».

«Если не к брату, то к кому же она могла ехать? Что подняло ее в такой спешке? „Муж Ян“ охотился за какими-то документами. А не к нему ли ехала Дубовая? Причина поездки пока неизвестна. В Пылкове во время убийства бандиты документов не обнаружили, поэтому и обокрали квартиру. Необходимо проверить эту версию».

Но, прежде чем уйти, майор решил показать Полонской фотографию Хмыза.

— Как вам нравится мой знакомый?

— То ж пан Игнат! — изумилась Полонская.

— А откуда вы его знаете? — стараясь не выдать своего ликования, спросил Наливайко.

— О! То добрый, очень добрый человек. Он всем, всем помогал получать хорошие квартиры. Пан Игнат долго-долго сидел у меня, рассказывал, как он людям помогает. Он и к Нине пришел попросить за одну бедную вдову.

Полонская и не подозревала, какую неоценимую услугу она оказала майору, рассказав о пане Игнате. Оказывается, человек, который покушался на Калинович, хорошо знал Дубовую и даже был у нее в квартире, специально выбрав время, когда Нины Владимировны не было дома.

Теперь все, казалось бы, случайные детали и факты, собранные работниками органов, соединялись в единую, цельную систему, и во всем этом самым важным было то, что подтвердилась версия полковника: дело Замбровского, Калинович и дело Дубовой имеют тесную связь, хотя еще и не до конца ясно, какую именно.

— Когда приходил к вам Игнат? — Наливайко спрятал фотографию в карман.

— Перед праздниками. Нина только что приехала из села.

Неужели это была подготовка к покушению? Но почему же Дубовая была так опасна для какой-то банды? Вопрос очень важный. Нет ли на него ответа в переписке Нины Владимировны? Может быть, она где-то обмолвилась; может быть, у нее в письмах проскользнуло то слово, которое так нужно сейчас работникам органов.

— Пани Полонская, а вы не скажете, часто ли приходили к Нине Владимировне письма?

— Письма? Нет. Нина писем не получала. Газеты, журналы… то другое дело. Их почтальон приносит каждый день.

«Должно быть, письма шли на прокуратуру», — решил Наливайко и поднялся.

— Ну, я пойду, пани Полонская.

— А когда пан майор придет обедать?

Наливайко еще утром на вокзале выпил стакан чаю с бутербродом. Поэтому не мешало бы сейчас подкрепиться более основательно.

— Вы не беспокойтесь, пани Полонская. Я пообедаю в столовой.

Но гостеприимная хозяйка обиделась.

— Я живу, конечно, не богато, может быть, не так, как пан майор. Но зачем же уходить! Через час обед будет готов.

Обижать старушку не хотелось, но и принять приглашение было не совсем удобно. Каков доход Полонской? Пенсия да кое-какие запасы, сделанные Дубовой. И все.

— Хорошо, пани Полонская. Я буду у вас обедать. Сейчас мне нужно пойти, а через часок я вернусь.

Данилин, узнав, что майора интересует причина, побудившая Дубовую выехать в Пылков, нашел простую и вполне вероятную разгадку.

— Нина Владимировна, наверно, получила какой-то вызов.

Когда? Седьмого и восьмого праздники. На почте работает только телеграф. Может быть, телеграмму? Телеграмма на квартиру не приходила. Это майор знал со слов Полонской.

— Может быть, сюда, на прокуратуру, шла корреспонденция Дубовой?

Данилин вызвал секретаря и попросил принести из кабинета Дубовой всю корреспонденцию. Через несколько минут перед майором лежало десятка два-три конвертов, адресованных следователю или депутату. Люди с разных концов области просили Нину Владимировну, требовали, благодарили. И хотя Дубовая погибла почти две недели назад, она и теперь продолжала жить и работать. Просмотрев мельком все письма, Наливайко убедился, что это была деловая переписка. Приглашений на праздник или просьбы приехать среди них быть не могло. Теперь оставалось одно — побывать на главпочтамте, проверить книги регистрации телеграмм и заглянуть в отдел до востребования.

На почтамте майору повезло больше, чем он мог ожидать. В каталоге праздничных телеграмм значилось, что Нина Владимировна Дубовая должна получить две телеграммы.