Последнее дело комиссара Каттани - [5]

— Как вы можете так говорить? — Постепенно судье становилось неловко, потому что Каттани так говорил о деловом человеке, который — по крайней мере согласно полученной ею информации — гениальным образом спас банк, еще несколько месяцев назад находившийся на грани банкротства.

— Наверное, мне все-таки не стоило к вам приходить. — Она собрала бумаги, разложенные на столе. — На ваши суждения все же очень влияют эти старые истории. Но тем не менее большое спасибо.

На следующий день Каттани отправился к банку Антинари. Ему открыл лакей, и комиссар спросил его, действительно ли прибыла Грета.

— Да, — ответил тот, — она прибыла вчера вечером.

— Я должен немедленно ее видеть. — Комиссар стремительно вошел в дом. Совершенно растерявшийся лакей ковылял за ним и причитал:

— Но этого нельзя делать… Никто не должен ее видеть… Таков приказ…

— Чей приказ? Кто распоряжается в этом доме?

— Синьор Тано. Умолаю вас, у меня из-за вас будут неприятности, причитал слуга.

Но Коррадо уже не прислушивался к его нытью. Он быстро вошел в маленькую комнату, столкнувшись в дверях с медсестрой. Каттани вопросительно взглянул на нее. Она побледнела.

— Вы куда? — спросила она озабоченно.

— Она здесь? — проговорил Коррадо хриплым голосом, в котором звучала горечь.

Не дожидаясь ответа, он вошел. Комната была заполнена игрушками. Машины, куклы, плюшевые звери — настоящий рай для детей. Грета сидела прямо на полу посредине комнаты. Она прижимала к себе плюшевую собаку, отрешенно перекладывая ее из одной руки в другую, а ее глаза смотрели в пустоту, и лицо ровным счетом ничего не выражало. Каттани подошел к ней.

— Грета, — ласково позвал он. — Я Коррадо, ты помнишь меня?

Девочка никак не отзывалась. Казалось, она была неживая, как автомат. Комиссар взял ее на руки.

— Милая моя малышка, что же они с тобой делали?

В этот момент в дверях появился Тано:

— Ты что же ожидал тут найти? Камеру для пыток?

Каттани, не двигаясь, стоял посреди комнаты. Он продолжал держать девочку на руках и, не удостаивая Тано ответом, кинул на него враждебный взгляд. Казалось, рассудок Греты стал проясняться.

— Коррадо, — пролепетала она. — Коррадо…

Он прижал ее к себе и погладил по голове. Малышка залилась слезами, так что сердце разрывалось на части.

— Все будет хорошо, — пробормотал он. — Ведь я здесь. Я не оставлю тебя одну. Он опустил ее на пол и, выходя, остановился перед Тано. Глаза его горели, как угли.

— Если с ее головы упадет хоть один волосок, я вгоню тебе пулю в лоб.

В ответ на эту угрозу Тано даже глазом не моргнул. Но после того, как Каттани ушел, он отдал строгие распоряжения. Теперь никто не имел права входить в дом, абсолютно никто. Без его разрешения слугам запрещалось даже открывать дверь.

Потом он достал из сейфа бумаги и проверил все до мельчайших подробностей. Бумаги были подписаны Ифтером. В сопровождении Нитто турок ездил в Швейцарию и там скрепя сердце передал брату крестного отца бумаги, которые представляли собой два процента акций Ассикурациони Интернационали.

С довольным видом Тано еще раз перелистал бумаги, затем запер их в сейф и ушел. Шоферу он приказал отвезти его в Брианцу, к вилле доктора Рази, отца прекрасной Эстер.

Брианца — это сад в Ломбардии. Вилла Рази находилась на вершине пологого холма, ее окружали большие деревья. Тано встретил Эстер, которая возвращалась с верховой прогулки. Он поднял руки, чтобы помочь ей спуститься с лошади, и несколько мгновений держал девушку, прижав ее к себе.

— Как я рад снова видеть вас…

В дверях дома появился сам доктор Рази. Это был человек, исполненный чувства собственного достоинства, интеллигентный и респектабельный. Они с Тано вошли в дом.

— Я пришел навестить вас, — заявил сицилиец, — потому что вы президент Ассикурациони Интернационали. Дело в том, что я намерен завоевать вашу финансовую империю.

Рази удивленно посмотрел на него. Затем, будто усомнившись в том, что правильно понял, переспросил:

— Завоевать?

— Совершенно верно. Я уже имею два процента акций, теперь я предложу всем мелким держателям акций продать их. Я готов заплатить вдвое против номинала.

На стене за спиной Рази было изображено огромное стилизованное дерево. Ствол украшала надпись, выведенная большими буквами: «Ассикурациоли Итнернационали». Дерево много раз разветвлялось по обе стороны от ствола, и каждая ветка изображала одну из рассыпанных по всему свету компаний, принадлежащих этой огромной финансовой империи.

Рази обернулся. С любовью поглядев на это дерево, он обратился к Тано:

— Какой же из этих компаний соответствуют ваши два процента?

Тано указал на одну из ветвей; Рази бросил на него покровительственный взгляд:

— Ливанский пакет. — Он откинулся на спинку стула и сказал с оттенком отвращения: — грязная вещь. Эти три компании — лишь прикрытие для нелегальных сделок. От этих акций вам не будет никакой пользы.

— Я же сказал, что собираюсь их скупать. Плачу любую сумму.

Рази уже не в первый раз спросил себя, почему он, собственно говоря, согласился принять этого человека, который, как он теперь видел, был ужасающе самонадеян.

— У вас просто не может быть так много денег, — сказал он спокойно.