После зимы - [8]

— Я бы не назвал это допросом, но — да, есть и такое задание.

— С актом патологоанатома вы уже ознакомились?

Маэда кивнул. Он его читал в подлиннике, пока ждал встречи с генералом Найто, внимательно читал.

— Не будучи медиком судить сложно, но эксперт, проводивший вскрытие тела юнгоШэнли, не сделал однозначных выводов в пользу убийства.

— Ну да, если не считать небольшого кровоизлияния на внутренней стороне губы — отпечатка зубов, то вообще никаких улик. Идеальное преступление.

Повторять, что преступником человека может назвать только суд, Маэда не торопился. Суда не было, обвинений никто не выдвигал, а огульная травля от начала и до конца была очень выгодна Арайне. Ровно, как смерть последнего императора в ночь перед сдачей столицы — Ситтори и его императрице.

— Заключение судебного медика слишком быстро просочилось в газеты, — продолжал раздраженно зудеть Яно. — И теперь у нас есть бесполезный мертвец и ни в чем не повинная мученица, которая в тревоге и скорби провела ночь у постели умирающего супруга, держа в ладонях его холодеющую руку. Тьфу!

— Звучит поэтично.

— Даже слишком, как на мой грубый вкус.

Курить решили выйти на улицу, а заодно свежим воздухом подышать и парком полюбоваться.

— Видите, Маэда, я стараюсь, как могу. Всё ради успеха вашей миссии.

Яно сделал широкий жест, указывая на солдат занятых подрезкой розовых кустов. Всё было организовано по-армейски чётко. Истопник-ситтори — хмурый кособокий дед указывал сержанту на куст, тот с помощью логарифмической линейки, точнее, обломка её выдвижной части отмерял место надреза, парень с секатором стриг, и еще двое засыпали остаток стебля золой, древесной стружкой и еловым лапником. Еще трое сметали грязь и опавшие листья с дорожек на расстеленные то тут то там куски мешковины. И никто, ровным счетом никто, не питал при этом добрых чувств к штабной крысе, которая только и умеет, что придумывать людям работу.

«Штабная крыса» меж тем с наслаждением затянулся сигаретным дымом. Курить ему хотелось с самого утра, но ради встречи с императрицей пришлось отказаться от утренней, самой «вкусной» сигареты.

— Но популярности нам это не прибавит, точно вам говорю, — хихикнул капитан Яно.

Он по-кошачьи щурился на неярком солнышке, азартно затягивался дымом и всем своим видом выказывал довольство жизнью.

— Разрешите доложить, господин капитан Особого отдела, парк очищен от мусора! — бойко отчитался лопоухий сержант. — Какие еще будут приказания?

— Отнесите все собранное за сарай с садовым инвентарем и там сожгите.

— За тот сарай, что в синий цвет покрашен?

— Именно. Выполняйте.

Глядя в покрасневшую от умственных усилий сержантскую шею, Яно усмехался каким-то своим мыслям. И Маэда решил воспользоваться его хорошим настроением:

— Императрица просила отдать ей куклу.

— Какую куклу? — не понял Яно.

— Из моей комнаты. Куклу госпожи Хагуты Миёй. Я нашел её под кроватью и спрятал в гардеробной.

Особисту просьба не понравилась. По крайней мере, так почудилось Маэде.

— Что конкретно сказала Химара?

Кай пересказал дословно, недоумевая, отчего его собеседник так напрягся.

— Мне тоже показалось это пожелание странным. Думаете, в игрушке или в коробке что-то спрятано? Можем проверить вместе.

Яно тщательно затушил окурок об край цветочного горшка, заменяющего курильщикам пепельницу.

— Вряд ли. Просто отдайте ей куклу, — отрезал он чуть осипшим голосом. — Я вас оставлю, капитан Маэда, дел еще полным-полно.

И удалился так стремительно, словно убегал от погони. Лишь шагов через двадцать обернулся и крикнул:

— Сыграем вечером партию в облавные шашки?

— С удовольствием!

Яно бодренько помахал рукой и умчался прочь, влекомый, невидимыми никому ветрами.

— И что это было? — спросил сам себя вслух Кай, потушил свою сигарету и… чуть не свалился с высокой ступеньки от неожиданности. Старик-ситтори просительно смотрел на капитана снизу вверх. Один глаз у него был изжелто-карим, а другой — голубым, с затянутым бельмом зрачком. Лысый как колено, он сжимал в скрюченной артритом левой руке кожаный колпак с ушами, вторую менее травмированную тянул к Маэде.

— Вы? Чего вам?

— Горшока чистить, господина капитан. Коменданта Хори ругаться.

— Тут всего два окурка.

Старик низко кланялся, многословно извинялся, коверкая самые простые арайнские слова, но настаивал на своем.

— Ладно, берите, — сдался Кай, когда его затошнило от дворцовой подобострастности. Деда вышколили, надо думать, еще в юности. — Только на колени не валитесь, пожалуйста. Договорились?

Старик отступал назад, пятясь задом, и бормотал под нос какую-то неразборчивую чушь. Сначала на арайнском, потом на родном языке.

— Мой благодарить капитан, сильно благодарить. Горшок… парк… розы… хорошо… боги… боги…

Из его незрячего голубого глаза катились слезы.

Глава 3

Вечером выиграв партию в шашки у капитана Яно (надо заметить, с большим трудом), Кай долго не мог заснуть. Слушал, как гудят транспортные самолеты, идущие на посадку в аэропорт «Алмазные Тропы». Один, второй, третий… Генерал Найто перебрасывал личный состав 9-й отдельной бригады для укрепления столичного гарнизона. Конечно, никто Маэде о планах командования не докладывал, но небольшой оговорки в беседе с Яно хватило, чтобы сложить два и два.