После зимы - [4]

— Генерал Найто знает про ваши «подвиги»?

— Лучше всех, поверьте.

Кай не поверил. Наставник — человек старой закалки, с принципами и кодексом чести, скорее всего, от него утаили эту часть информации. Иначе, он бы объяснил весь расклад заранее.

— Хорошо хоть сейчас предупредили, — проворчал он, надвигая фуражку пониже на брови. — Не хотелось бы, чтобы императрица Химара считала, что у нас в армии правая рука не ведает, что творит левая.

Они еще побродили по парку, заглянули на хозяйственный двор, вспугнув тех самых прачек — трех седых тетушек. Они полоскали бельё в широких бочках и что-то тихонько напевали. При виде нового офицера женщины смолкли, бухнулись на колени и как по команде уставились на свои посиневшие от холода руки, сцепленные на животе.

— Эти подштанники вряд ли принадлежат императрице, — усомнился Маэда, заглянув в бочку.

— Так точно. Мы отдаем им в стирку и свое белье тоже.

— А хоть платите?

— Иногда, — уклончиво ответил Яно. — Им платит императрица. Это же её слуги.

Победители редко бывают добры к побежденным, это — факт.

— Банковские счета императорской семьи, конечно, арестованы, но никто не мешает ей продавать личные вещи частным лицам. Столичная газета с объявлениями о купле-продаже, как выходила, так и продолжает, а я лично каждый день покупаю один экземпляр для императрицы.

— Это, конечно, решительно меняет дело.

— О! — деланно рассмеялся Яно. — Уж не сарказм ли я слышу в вашем голосе?

— Вы угадали, — в тон ему ответил Маэда и мгновенно сместил акценты. — На вашем месте я бы загрузил солдат работой в промежутке между дежурствами. Пока я сидел у коменданта Хори, они просто слонялись по коридору туда-сюда, курили и сплетничали. До добра это не доведет. Пусть сами стирают, носят воду и топят печи.

Он по собственному опыту реальной войны знал простую истину: «У человека с оружием не должно быть свободного времени вообще, чтобы не начал вдруг пользоваться мозгами по назначению».

— Вы правы, я так и сделаю, — отчеканил капитан Яно, подтвердив еще раз уверенность Маэды кому на деле принадлежит власть и не только во дворце.

Однако отказываться от полного обхода Кай не стал, чтобы не показалось будто он сразу и безоговорочно подчинился офицеру из Особого отдела. Тем паче, капитан Яно очень старался, чтобы Маэда не чувствовал себя зависимым.

Личный состав, за исключением дежурных, построился в столовой, как это полагается в случае прибытия чина из Штаба. Маэда представился, выслушал в ответ «Служу Арайне — нашей святой земле!» и попросил всех присутствующих усилить бдительность, чтобы не дать врагам ни малейшего повода для критики со стороны мировой общественности.

И только в самый последний момент Кай заметил, что через щель неприкрытой двери за ними наблюдают ситтори — вышеупомянутые повар с помощником. Сами они прятались в полумраке подсобки, но свет от ламп в столовой отразился в зрачках зеленоватым, как это бывает у кошек. Если бы это и в самом деле были кошки, то Кай решил бы, что его отчаянно хотят удавить. Точно мышь или воробья. Просто пока время не пришло.

Глава 2

Комнаты, в которых поселили капитана Маэду, еще совсем недавно принадлежали очень молоденькой девушке, только-только вошедшей во дворец на правах придворной дамы императрицы. Пачка модных журналов, рукописный «альбом друзей» и целый мешок косметики тому доказательство. И кукла, которую благородная госпожа Хагута Миёй (так был подписан альбом) хранила в коробке под кроватью. Вряд ли у юной придворной хватало времени, чтобы предаваться детской забаве, поэтому она не просто спрятала любимицу в коробку. Куклу облачили в ночную сорочку и чепец, на ноги надели теплые носочки и заботливо уложили почивать в уютную постель на дне коробки.

Не то, чтобы Маэде мешали все эти вещи, просто… Он так и не смог объяснить самому себе, почему отнес их в пустующую гардеробную и запер её двери на замок. Ободрать обои в миленький тюльпанчик и покрасить стены в чистый белый колер Кай не мог, хотя очень хотел. Дорогие, кстати, обои, на шелковой основе. Хорошо хоть комендант Хори догадался перестелить постель. Отдыхать на пахнущей чайными розами подушке и под плюшевым в кружевах одеялом капитан Штаба точно не стал бы. И так он еле заснул, до последнего маясь от смущения. Неприлично, ну неприлично и стыдно взрослому мужчине ночевать в девчачьем будуаре. Что-то на грани с извращением.

Утром Кай потребовал вынести всю старую мебель и драпировки.

— Я сделал то же самое, — поддержал его капитан Яно. — Лучше на полу пристроиться, чем в этом… как баба…

Но спать на полу Маэде не пришлось, для него сыскались и стандартная армейская кровать, и настоящий арайнский стол и даже шкаф с нормальными дверцами, без этих вездесущих ажурных раздвижных створок. Лишь когда комната стала хотя бы отдаленно напоминать жилье мужчины, Кай смог спокойно побриться, тщательно нагладить форменную рубашку и брюки и вообще привести себя в порядок перед первым официальным знакомством с императрицей.

Пришлось даже обратиться за помощью к капитану Яно.

— По-моему, безупречно, — оценил тот усилия сослуживца. — Поверьте, эта женщина умеет унизить одним движением ресниц и уничтожить самооценку буквально двумя словами. Недостаточно ровная стрелка на брюках или крошечное чернильное пятно на манжете в её устах превратятся в отвратительный порок, достойный презрения.