После зимы - [32]

Люди на то и люди, чтобы иметь слабости и совершать ошибки. Неуязвимых не существует, бывают лишь люди, которые надежно прячут свои тайны. В Ситтори эту аксиому помнили всегда, особенно те, кто достиг властных вершин. Чем выше ты поднимаешься, тем меньше должно остаться уязвимых точек, ниточек за которые можно потянуть. Акиё Аммата замахнулся слишком высоко. Его не стали травить, ему просто подсунули сильно очищенный, а потому токсичный порошок, верно предположив, что в ответственный момент депутат соблазнится шансом стимулировать себя привычным способом. Классическая ситторийская интрига по устранению чиновника.

— Но всё же он был прав, когда обвинил Мариту, — вздохнул Кай.

— Вы же помните, что в нашей ситторийской традиции важен не только поступок, но и намерение? Господин Аммата вытащил на свет божий грязные делишки господина Мариты, вовсе не за тем, чтобы восторжествовала справедливость, о нет. Он, а точнее его покровители желали в конечном итоге навредить Ситтори. У них получилось. Полюбопытствуйте, как сейчас обстоят дела у бывшего депутата Амматы. И сделайте выводы.

Не то, чтобы Кай интересовался специально, не до такой степени его волновала судьба Амматы, но он знал, что скандального парламентария уже давно выпустили из тюрьмы. Маэда промолчал, императрица плотно сжала губы, барышня Лоули сделала вид, что занята заменой заварки в чайнике. И должно быть, выточенное из дерева божество Тишины крепче стиснуло в ладони рукоять своего меча.

— Вы так запросто признаетесь в былом преступлении, ваше величество? Не хотите заодно рассказать как умер ваш муж? — спросил Маэда вкрадчиво.

— Любопытство, офицер, не порок только, когда речь идет о кошках, но… — государыня сделала паузу. — Но если я смогу провести церемонию Слушающих Снег в храме, то… — государыня улыбнулась не размыкая губ, как и положено строгими дворцовыми правилами, — у нас появится отличная возможность поговорить на интересующие вас темы.

— Не такие уж они и интересующие…

— В самом деле?

Со стороны могло показаться, что императрица кокетничает, так зазывно звучал её голос, но, к счастью, Кай видел еще и её глаза. Янтарно-золотые, мерцающие и беспощадные, как нож в руке убийцы.

— Хорошо, я что-нибудь придумаю, — пообещал он, сам не веря в своё обещание.

— Попробуйте, — проворковала Химара, — а я вам даже помогу.

В кабинете было жарко от докрасна натопленной печки. На себя, любимого, комендант Хори дров и денег не жалел. И такого отменного ароматного кофе капитану Маэде не доводилось пить даже в штабе армии. И колбасу, которую капитан Яно ловко крошил ножом для бумаги, тоже не на войсковом складе выдавали.

Первым делом Кай схарчил два бутерброда подряд, и только потом перешел к делу. Чтобы не оправдываться с полным ртом еды.

Казалось, комендант с особистом были озадачены этой просьбой. Они переглянулись, почти не скрывая, что смущены и даже слегка напуганы перспективой выпустить императрицу из комнат на третьем этаже.

— Не думаю, что она попытается сбежать, да и если никого не предупреждать заранее… — промямлил комендант Хори.

— Не городите чушь! — перебил его капитан Яно. — Смысл кого-то предупреждать, если все и так знают — в определенный день и час императрица находится в храме. Кому надо те сообразят, что надо сделать.

Ему не давала покоя мысль о том, что на территории дворца находится тридцать бывших имперских гвардейцев. Пусть они практически безоружны, ведь никто в здравом рассудке не полезет с церемониальным мечом на штурмовую винтовку, и к тому же, они, по сути, предатели, но с ситтори никогда нельзя быть уверенными до конца. Вдруг кто-то из них пожалел, что стал служить завоевателям? Вдруг кому-то захочется совершить подвиг?

— В смысле, подвиг? Спасти императрицу? — уточнил Маэда.

— В смысле, стать её приёмным сыном и следующим императором.

— Вот теперь это вы говорите глупости, Рэн. Это не так просто сделать, поверьте. Она не сможет ткнуть пальцем в лоб одному из этих ребят и назвать сыном.

— Откуда вы знаете?

— Я, в отличие от вас, поинтересовался. После того, как задался вопросом, почему она не проделала этот фокус в промежутке между кончиной императора и захватом дворца нашими отрядами. У неё было несколько часов в запасе, ведь так?

— Хм, логично. И почему же?

Каю вспомнилось, как заразительно смеялась императрица, когда он задал такой же вопрос ей.

— Человек, выбранный преемником, непременно после того, как остынет тело почившего императора, должен провести церемонию своих похорон. Символических, разумеется. Он как бы умирает для своего рода, отрекается от родителей, вдовит супругу и сиротит детей. И только затем принимается в императорскую семью.

Кай не стал уточнять, что усыновление происходит как раз в храме. Преемник закрывается наедине с императрицей, как если бы она рожала наследника. Тогда бы Яно точно уперся.

— А иначе императорство как бы понарошку и не считается? — обрадовался Хори.

— А вдруг среди милициантов кто-то уже провел себе похороны и теперь только и ждет сигнала от императрицы, чтобы… э… усыновиться? — тут же насторожился Яно.

Маэда посмотрел на особиста с плохо скрываемой обидой.