После - [3]

ОДИН остановился и, подняв руку, остановил меня, словно приготавливаясь объявить важное. Но, задержавшись на мгновенье, пошёл как прежде.

- Послушай, это просто такой приём обобщения, описания типического в типическом.

Я пытался сгладить свои неуместные заявления, на которые ОДИН никак не отреагировал, продолжая стремительно продвигаться по ледяной насыпи.

- Подожди! Куда мы так спешим?

- Впереди, совсем скоро, нас ждёт путевой домик, - ответил ОДИН, ускоряя шаг. - Если повезёт, мы сможем там обогреться и переждать эту ночь.

Через полчаса действительно показалась маленькая, белённая известью стрелочная будка, из одинокого окна которой чуть брезжил свет.

Обшарпанные стены и почерневший потолок, до которого можно дотянуться рукой; пара облезлых стульев, столик под выцветшей клеёнкой, оббитая эмалированная посуда... Чая не нашлось, но мы сумели отыскать чайник для кипятка и несколько окаменевших от времени сухарей.

- Отдых нам обеспечен! - заметил ОДИН, наблюдая, как закипает вода. - Представь, что стало бы с нами, не будь его на нашем пути!

- Хотя бы картинку на стену повесили. Пусто, так пусто, что глазу не зацепиться...

Я опустился на скрипучий стул, только сейчас понимая, что во мне самом еле теплится душа...

Мы пили кипяток, размачивая в нём иссохший хлеб, отчего-то разговаривая не о предстоящем дне, а про обращённые в щебень камни.

- Неужели они прождали тысячелетия, чтобы их постигла такая судьба? Потеря без возврата...

- Ты хочешь спросить, стоило ли им быть, чтобы в итоге стать прахом?

Только сейчас понял, насколько точны его слова: "Стать прахом". - Быть дорожным балластом чужого пути.

От мыслей, слов, ржавого кипятка и затхлых сухарей стало горько и обидно, как от обманутых надежд.

- Не знаю... не знаю, каково "быть" только затем, чтобы вовсе "не быть", чтобы стать сором, функцией под ногами...

Я оттолкнул кружку дымящегося кипятка и положил сухарь. Негодование переполняло меня; негодование рвалось из груди, подводя к развилке отчаянья и гнева...

- Ты сомневаешься... Сомнение - такой же сигнал для души, как боль для тела...

ОДИН подвинул ко мне кружку с кипятком и взглядом указал на хлеб:

- Есть третий путь... и четвёртый, и пятый... Путей много, но дело даже не в их числе...

- Не в числе? - с удивлением повторил я.

- Именно так, не в числе и не в числах, - утвердительно кивнул ОДИН. - Можно выбрать Между, а можно и вовсе пройти свой путь Иначе.

Глава 5

Пелена неба рассыпалась по земле серыми снежными волнами тяжёлого зимнего рассвета.

В порывах ветра снег кружил, словно пепел, и мы, поёживаясь от колючих ледяных лап, спешили вперёд по непроглядной одинокой дороге...

- Мы замёрзнем на полпути! - пересиливая душащий ветер, прокричал своему спутнику. - Надо укрыться и переждать!

- Согласен! - крикнул в ответ ОДИН. - Войдём с тобой в первый же встречный дом!

Вскоре мы увидели сквозь вьюгу вросшую в лёд панельную черырёхэтажку с пустыми проёмами окон.

- Это же руины! Посмотри! - закричал я в сердцах.

ОДИН меня словно не слышал, проскальзывая в средний подъезд; и, появившись через мгновенье, махнул мне рукой:

- Переждём бурю здесь!

Окна на первом этаже оказались целыми, потому что были заколочены с улицы деревянными щитами, отчего комнаты не завалило снегом.

- Посмотри, на кухне есть замечательная печь, а в комнатах можно найти старые книги и кое-что из деревянной мебели.

- Думаешь, если затопить после стольких лет запустения, будет тяга? Мы же досмерти угорим!

- Выбор невелик: задохнуться, замёрзнуть или выжить!

Ворча и чадя, печка ожила, вместе с огнём заполняя пространство спасительным теплом.

Расположившись возле неё, я перебирал сложенные в стопку книги и старые семейные альбомы, потускневшие от времени забытые пластмассовые игрушки.

- Почему, чтобы выжить, мы должны сжигать память?

Я вытащил из альбома помутневшую глянцевую фотографию большой семьи, собравшейся за Новогодним столом.

- Посмотри, как они здесь счастливы! Ёлка, дети с подарками и родители совсем не стары...

ОДИН принял из моих рук фотографию, внимательно рассматривая лица сквозь мерцание печи.

- Или вот, посмотри, книжка! Я помню её!

Отряхнув от пыли цветастую обложку, прочитал название как в первый раз: "Чёрная курица или Подземные жители".

- Интересная? - ОДИН отложил фотографию и взял книгу. - Расскажи, что в ней?

Я оказался не готов к пересказу, хотя сносно помнил сюжет, но составляющие суть детали стёрлись из моей памяти.

- Это книга о мальчике, который хотел всё знать, ничему не учась... О завёрнутом в бумажку зёрнышке познания... О спасении жизни, дружбе и безрассудстве...

Пытаясь вспомнить и подобрать слова, неожиданно для себя сказал:

- После прочтения этой книги долгое время представлял смерть в виде толстой кухарки с ржавым зазубренным ножом...

Воспоминания... воспоминания, как всполохи пламени, рвущиеся из щелей рассыпающейся печи... Пройдёт век, закончится жизнь - что сохранится, останется в памяти? Смерть и спасение, лишения и любовь, отчаянье и надежда, каземат и дорога из драгоценных камней под ногами...

- И все бриллианты, яхонты, изумруды и аметисты оказались ничем, против одного зёрнышка разума.