После Рима. Книга первая. Anno Domini 192-430 - [24]

Более того: угрозу императору представлял любой удачливый командир и успешный наместник. Эти люди знали, что военная слава или просто популярность в войсках навлекает на них подозрения и резко увеличивает вероятность быть обвиненными в попытке узурпации! Зачастую они старались нанести удар первыми.

Максимин Фракиец (отец — гот, мать — аланка, если верить Геродиану) был истинно солдатским императором. Он прошел карьерный путь от рядового до командующего легионом. Во внутренней политике Максимин ориентировался прежде всего на требования армейских кругов — облачившись в пурпур, он не поехал в Рим, а начал с личного руководства кампанией на Рейне против алеманнов. Войну он выиграл и опустошил земли Германии, несмотря на тяжелые потери в болотах Декуматских полей (треугольник территорий между Дунаем и Рейном). Невероятно, но Максимину удалось умиротворить даков и сарматов.

Чтобы изыскать средства для армии, Максимин Фракиец попытался хоть как-то навести порядок в государственных финансах, конфисковав в казну деньги городов, предназначенные для «хлеба и зрелищ», то есть для закупок зерна, игр и представлений. У храмов реквизировали золотые и серебряные предметы и перелили в монету. Во все провинции были посланы императорские прокураторы с полномочиями на конфискацию имущества римской и провинциальной аристократии.

Фракийца моментально возненавидели, но это была бессильная ненависть, потому что он изгнал из армии офицеров из сенаторского сословия и заменил своими выдвиженцами. Однако новой гражданской войны избежать не удалось: конфискации вызвали восстания в Африке, а потом и в Италии. Сторонники Максимина Фракийца истребили в Африке всех его противников, конфисковали их имущество, разорили города. И, конечно, старались завоевать расположение легионеров, заранее готовя себе путь к императорской власти на случай гибели Фракийца.

Просенатские авторы рисуют Фракийца настоящим чудовищем. При этом известно, что он не запятнал себя недостойными поступками, не выделялся садизмом в то запредельно жестокое время, а иногда был снисходителен и милостив. Максимин Фракиец мечтал о завоевании германских земель до самого Балтийского моря. Он даже попытался начать военные реформы...

Максимин был еще жив, когда весной 238 года население Проконсульской Африки прокричало императором восьмидесятилетнего Гордиана и его сына. Сенат принял его сторону против Фракийца. Правил Гордиан 22 дня и то ли был убит, то ли покончил жизнь самоубийством. Всего в 238 году в Римской империи правили сразу пять императоров, и все они погибли насильственной смертью в том же году — рекордный показатель!

О том, что было дальше — о попытке сената вручить трон без санкции армии, — повествует римский автор Юлий Капитолин. В его рассказе отражены и армейская вольница, которую император должен был по возможности ублажать, и городские мятежи, и действия войск «в пику» сенату.

Хотите знать, что такое настоящий хаос? Пожалуйста, мы дадим читателю возможность проникнуться и осознать.

Напуганный авторитарностью и жесткостью Фракийца, сенат избрал императором пожилого и прославленного Максима («которого многие называли Пупиеном»), бывшего префекта Рима, и в соправители ему назначил Клодия Бальбина. Максим был сыном то ли кузнеца, то ли тележника, а Бальбин, потомок одного из соратников Цезаря, происходил из очень знатной семьи. Однако римский народ, опасаясь «строгости» Максима и его просенатских воззрений, потребовал провозгласить императором тринадцатилетнего Гордиана III, внука упоминавшегося выше африканского проконсула. Сенаторы пожали плечами и нарекли внука Гордиана цезарем — народ же требует!..

В Риме начались мятежи. Противников Фракийца убивали «люди из народа», потом этих «людей из народа» растерзали преторианцы. Бальбин оказался не в силах справиться с массовыми беспорядками — народ осадил преторианские казармы и перерезал водопроводные трубы. В городе были сорваны с крыш черепицы, и весь бывший в домах скарб выброшен наружу. Так погибла большая часть города и богатства многих людей, потому что к солдатам присоединились разбойники, знавшие, где поживиться.

Максимин Фракиец характером был типичный солдафон и пререканий не терпел. Прослышав о беспорядках, он повелел сенату самораспуститься, и сенаторы поспешили исполнить приказ. Тех, кто замешкался, ждал печальный и очень скорый конец. Из Паннонии, где армия стояла на зимних квартирах, император двинулся на Рим, а когда войско возроптало от бескормицы, недовольных «наказали». Аквилея закрыла ворота перед войсками Фракийца, который, наведя мост на бочках-понтонах, перешел реку и начал осаду. Граждане защищались от воинов серой, огнем и другими подобного рода средствами; некоторые из солдат бросали оружие, на других горела одежда, у иных вытекли глаза, разрушались также военные машины.

Решив, что дело затягивается вследствие бездеятельности его сторонников, Фракиец казнил своих военачальников. Этим он войско не накормил, а сенат тем временем отправил письма во все провинции и ко всем стражам гаваней, чтобы никакое продовольствие не попадало в руки императора. Все закончилось тем, что голодные солдаты убили Фракийца и его сына, а затем, насадив их головы на пики, показали их аквилейцам. Тогда горожане послали солдатам продовольствие, а те объявили, что переходят на сторону Максима Пупиена.