После Путина - [62]
Но! Для того чтобы сработавший эффект победителя дал в результате 89 %, нужна реальная поддержка никак не менее 70 %. И то, 20-процентный эффект победителя настолько неправдоподобен, что допускать можно разве что ради смеха. В настоящей жизни, дорогие друзья, этот эффект может увеличивать реальную поддержку процентов на десять при попутном ветре и хорошей погоде. Откуда же тогда 70 %? Очень просто: от наших дорогих и любимых СМИ. Эффект победителя в случае с Путиным работает на все 10 %, поскольку и ветер попутный, и погода хорошая, то есть очень уж значительным представляется то большинство, к которому стремятся примкнуть нежелающие оказаться в изгоях-аутсайдерах. А остальные 10 % — так называемая накачанная поддержка. Её Путину обеспечивают СМИ, которые в большинстве своём, надо признать, работают на воспроизводство позитивных представлений о президенте и его привлекательного образа изо всех сил. Да-да, именно сил — об уме никто не говорит. Потому что если бы работали «на весь ум», то никогда в жизни не действовали бы так топорно, как они это делают. Слившись в экстазе с неумелыми, но переполненными энтузиазмом пиарщиками, центральные СМИ без особой изобретательности буквально забрасывают аудиторию бесконечными сюжетами о всеведущем, всесильном, всемогущем и всепрощающем Владимире Владимировиче. В политическом маркетинге такой подход называется интенсификацией усилий: когда избирателя буквально пытаются задавить рекламной продукцией и пропагандой, убеждающей и призывающей, а то и заставляющей поддержать конкретного политика. Подход этот подразумевает затрачивание огромного количества ресурсов на постоянное наращивание давления; предполагается, что позитивный образ продвигаемого политика должен обрушиваться на избирателя отовсюду, что он не должен иметь ни малейшей возможности от этого образа спрятаться.
Проблема заключается в том, что если политтехнолог неумелый (или просто дурак) и считает, что массовое политическое сознание работает по принципу кнопки: нажал «голосовать за Х» — и проголосовали за Х, то в этом случае он действует максимально прямолинейно. Так что даже самый наивный и далёкий от политики избиратель понимает: опа, меня окучивают. Прямо в этот момент, понимает избиратель, делают из меня попку-дурака. Хотя многие избиратели сами себя таковыми считают и посему испытывают искреннюю благодарность к политтехнологу, который «помог» им определиться с выбором — значительная часть начинает сопротивляться давлению. Просто из принципа. Срабатывает так называемая упругость массового сознания. И все потраченные на давление ресурсы, все усилия коту под хвост — от продвигаемого политика отворачиваются даже его устойчивые сторонники (не все, конечно, но значительная часть).
Вот и центральные российские СМИ действуют схожим образом, как тот самый неумелый политтехнолог. Или, да простят меня коллеги-телевизионщики, вообще глупый. Образ президента из положительного становится утрированно безупречным; присутствие его в телесюжетах, передачах, печатных статьях и интернет-публикациях превосходит все мыслимые масштабы. Всё это сопровождается чудовищной по слащавости и елейности риторикой и громогласными настоятельными призывами ведущих, экспертов, знатоков, шоуменов… Само собой, в такой ситуации неизбежно начинается отторжение. Однако не сразу — какое-то время давление действует так, как предполагают наращивающие его неумехи. И в этот период формируется так называемая накачанная поддержка, то есть к поддержке реальной добавляется механическая реакция на информационный стимул: «Поддержите!» — «Поддержали!» Такая примитивная реакция свойственна далеко не всем членам общества. Из тех граждан, которые не испытывают симпатии к Путину, подобную реакцию может демонстрировать только часть, составляющая как раз искомые 10 % от всех-всех-всех. Возможно, меньше, но уж точно не больше. Это тот самый процент, те самые люди, о которых любят страдальчески вопить либералы: «Оболваненное население! Жертвы зомбоящика!» Их не так много на самом-то деле, оболваненных жертв. Нет, конечно, мы можем обозвать так всех, кто поддерживает Путина. Абсолютно всех. Но! Если отнять тех, кто просто присоединился к «победителю» или кто поддался давлению СМИ, то их наберётся не более 20 %. Я думаю, что с учётом действующей упругости политического сознания даже меньше, но давайте решим, что 20.
То, что накачанная поддержка даже вкупе с эффектом победителя никак не превышает 20 %, понимают и многочисленные яростные критики Владимира Владимировича. Обратите внимание: они ведь давным-давно не пытаются отрицать, что его поддерживает огромное количество россиян. А поначалу пытались — и ещё как! Сейчас они продолжают вещать о фальсификаторах в ЦИКе, продолжают ныть о «сервильной социологии» и при этом признают, что, несмотря на всё это, поддержка действительно большая. Однако теперь многочисленные антипутинисты — от либералов до ультранационалистов — дружно твердят: поддержка есть, но она неправильная! И дальше следуют объяснения, почему неправильная. Нам они неинтересны, верно? Нам интересно только то, что подобное поведение подтверждает: реальная поддержка есть, и она настолько масштабна, что это вынуждены признавать даже закоренелые враги.
«Бедная русская интеллигенция! Каждый раз, когда обостряются наши отечественные неблагополучия и мы не знаем, как выйти из затруднений, в которые поставила нас история, – мы неизменно находим одного и того же виновника всех бед, своего рода «стрелочника» на тяжком пути нашего прогресса – бедную русскую интеллигенцию. В лучшем случае, когда ее не сажают на скамью подсудимых и ей не грозит полное осуждение, предъявляется иск к ее «духовным ценностям», и тяжба кончается той или иной более или менее существенной урезкой этих последних.
Работа «В борьбе за правду» написана и опубликована в Берлине в 1918 году, как ответ на предъявленные Парвусу обвинения в политических провокациях ради личного обогащения, на запрет возвращения в Россию и на публичную отповедь Ленина, что «революцию нельзя делать грязными руками».
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
Опубликовано в журнале «Арт-город» (СПб.), №№ 21, 22, в интернете по адресу: http://scepsis.ru/library/id_117.html; с незначительными сокращениями под названием «Тащить и не пущать. Кремль наконец выработал молодежную политику» в журнале «Свободная мысль-XXI», 2001, № 11; последняя глава под названием «Погром молодых леваков» опубликована в газете «Континент», 2002, № 6; глава «Кремлевский “Гербалайф”» под названием «Толпа идущих… вместе. Эксперимент по созданию армии роботов» перепечатана в газете «Независимое обозрение», 2002, № 24, глава «Бюрократы» под названием «“Чего изволите…” Молодые карьеристы не ведают ни стыда ни совести» перепечатана в газете «Санкт-Петербургские ведомости», 29.01.2002.
Полный авторский текст. С редакционными сокращениями опубликовано в интернете, в «Русском журнале»: http://www.russ.ru/pole/Pusechki-i-leven-kie-lyubov-zla.
Анархизм, шантаж, шум, терроризм, революция - вся действительно актуальная тематика прямого политического действия разобрана в книге Алексея Цветкова вполне складно. Нет, правда, выборов и референдумов. Но этих привидений не встретишь на пути партизана. Зато другие духи - Бакунин, Махно, Маркузе, Прудон, Штирнер - выписаны вполне рельефно. Политология Цветкова - практическая. Набор его идей нельзя судить со стороны. Ими можно вооружиться - или же им противостоять.
Герой этой книги стал прототипом для Голливудских блокбастеров «Шакал» и «Карлос». Его политическая борьба началась в то время, когда ветер перемен прокатился по всем странам: Хо Ши Мин во Вьетнаме, немыслимый Мао в Китае, в Гаване смолил сигарой Фидель, а где-то в джунглях Боливии готовился к гибели Че Гевара. Карлоса же видели по всему миру, а после захвата министров ОПЕК назвали «звездой терроризма». Саддам Хусейн восторгался им, он говорил о его необычайной мужестве. Каддафи, этот великий бедуин, давал ему оружие.
После бесславного распада СССР почти в каждой из его бывших республик новое руководство столкнулось с тем фактом, что на их территории живут какие-то национальные и/или религиозные меньшинства. И практически везде экзамен на способность к компромиссу с собственными меньшинствами был трагически провален. Результатом этого стали многочисленные вооруженные конфликты. Нагорный Карабах, Приднестровье, Абхазия и Южная Осетия — неполный список регионов, где пролилась кровь. Почему так случилось, что огромная страна в одночасье раскололась на разрозненные государства, в которых под знаменами демократии люди пошли убивать своих недавних братьев? Об этом и о том, как развивались события в горячих точках, а также о том, что происходило в самой России после распада СССР, рассказывает известный военный историк и публицист Евгений Норин.
Сегодня против России применяются те же методы борьбы, что применялись против Советского Союза накануне Второй и против Российской империи накануне Первой мировой войны. Ограничение внешней торговли (санкции), военные конфликты на сопредельных территориях – всё это признаки подготовительной фазы мировой войны. Хотим мы этого или нет, но Россию в начале XXI века ждет череда потрясений, связанных с испытанием прочности государства. Ответом на любую мировую войну может быть только предъявление нового миропорядка – более справедливого, логичного и эффективного мироустройства.