После потопа - [96]

Лицо Дэниела застыло. Он перестал писать.

– Думаешь, погоня? – спросила я.

Ветер задувал волосы мне в лицо. Я то и дело их смахивала.

Дэниел не отвечал.

– Мало ли чей это корабль? – поспешно прибавила я.

– Нужно плыть дальше на север, – произнес Дэниел. – Бросим якорь и причалим к тому берегу.

– Судя по карте, лучше высадиться на южном берегу, – возразила я. – На севере отвесные скалы. А от восточного и западного берега до Долины слишком далеко.

Если верить карте Беатрис, в Долину легко попасть только с южного берега. С западного или восточного придется долго идти пешком через горы, а северное побережье коварно: удастся ли пройти через лабиринт из скал и льдин? На южном берегу тоже есть несколько крутых скал, зато на юго-востоке притаилась укромная бухта. В ней можно бросить якорь и доплыть до суши на каноэ. Берег там достаточно ровный, а до Долины всего несколько миль пути.

– Я просто составляю запасные маршруты, – огрызнулся Дэниел. Потер лицо. Его нос покраснел от холода. – Пока никому про корабль не рассказывай. Над планом подумаем, когда туман рассеется, а рассеется он скоро… – Дэниел прищурился, поглядел на небо и прибавил: – Надеюсь.

Я спустилась на палубу и подошла к даунриггеру. Пора вытаскивать сеть. Чтобы повернуть ручку, приходилось наваливаться на нее всем весом. Деревянная поверхность впивалась в обветренную кожу, пальцы промерзали до костей. Трос с жалобным стоном полз по планширу. Когда сеть поднялась из воды, веса сразу прибавилось, и я еще крепче вцепилась в ручку. Стиснула зубы. Глянула на слабое место на тросе. Волокна там распускались и трескались. Наконец трос лопнул с резким хлопком, и сеть плюхнулась обратно в море.

Я в панике кинулась к тросу, хотела схватить, но он исчез за бортом.

Я перевесилась через планшир. И сеть, и трос канули – только рябь пробежала по темной поверхности. Вода такая мутная, что даже собственного отражения не было видно. Я рухнула на колени и, выкрикивая ругательства, стала молотить кулаками по палубе.

– Мама.

Я обернулась. За моей спиной стояла Перл. Она шагнула ко мне, погладила меня по волосам, собрала в узел на затылке. Ее пальчики такие холодные, что я взяла их в ладони и стала греть своим дыханием.

– Да, щель в трюме законопатила. Отвянь! – рявкнула на Уэйна Джесса.

– С утра пол в спальне был мокрый, – возразил Уэйн.

Его длинные усы торчали в разные стороны, и он все старался пригладить их ладонью.

– Вот привязался! Делаю что могу, понял? – проворчала Джесса.

Дэниел стоял у окна кают-компании, сгорбившись и скрестив руки на груди. Он всю ночь не спал, только ворочался с боку на бок и будил меня: я ведь и сама лишь слегка задремывала. На палубу Дэниел поднялся еще до рассвета. Приставил к глазам бинокль и оглядел горизонт. Туман только-только начал рассеиваться. Другие члены команды думали, будто Дэниел высматривает айсберги.

Мы с Марджан убрали со стола после завтрака и стали прикидывать, как бы подольше растянуть наши запасы. Мы остались без сети, так что о троллинге можно забыть. Крупа почти закончилась, а значит, придется питаться только тем, что поймаю на леску.

– Мама! Мама!

Перл вбежала в кают-компанию, схватила меня за руку и потащила за дверь.

Мы выскочили на холодный воздух – и вот они, прямо перед нами. Гренландские горы. А за ними – Долина.

Ярко-зеленые вершины вздымались над водой. Их отражения ясные и четкие, словно нарисованные. Казалось, до этих гор можно дотянуться рукой. Ветер свистел вокруг «Седны» и подхватывал нас, будто пытаясь поднять в воздух. От ощущения полета у меня закружилась голова.

Перл крепко сжала мою руку и широко улыбнулась мне. Я упала на колени и прижала ее к себе.

– Почти приплыли, – прошептала Перл мне в волосы.

В ее голосе звучала только радость, но меня вдруг одолело дурное предчувствие. Думала, у меня камень с души упадет, но вместе с облегчением почувствовала страх: что ждет меня среди этих гор?

Остальные тоже вышли из кают-компании. Заахали, захлопали в ладоши. Послышались радостные возгласы. Уэйн хлопнул Томаса по спине. Марджан шумно выдохнула, закрыла глаза и сложила ладони перед собой. Абран упер руки в бедра, издал смешок, в котором облегчения было больше, чем веселья, и обнял Джессу.

Даже Дэниел не мог сдержать смех. Обернулся, сгреб меня в объятия и приподнял так, что я встала на цыпочки. В первый раз я видела на его лице такую широкую улыбку. Я уткнулась ему в грудь, вдыхая его запах. Всеобщее ликование оказалось заразительным. Мои страхи отступили. В груди что-то шевельнулось, и перед мысленным взором опять встал маленький коттедж у моря. Но на этот раз там жили не только Перл, Роу и я, но и Дэниел. Сапоги у очага, свечи на столе. Сухие полевые цветы склоняются над ободком потрескавшейся чашки.

Мы оторвались друг от друга, и Дэниел пошел в кают-компанию за биноклем. Надо внимательно осмотреть побережье и найти ту самую бухту.

Я пониже надвинула меховой капюшон. В последний раз мое дыхание превращалось в белый пар зимой в Небраске. Даже ностальгия нахлынула. Дышать здесь – все равно что опрокидывать стакан холодной воды. Новая надежда витает в воздухе.