После победы все дурное забудется... - [16]
Характер у нее был нелегкий, но такой ее сделала ее тяжелая смолоду жизнь, ей приходилось грызться за свои права. Я все в ней понимаю, уважаю ее за ее огромную любовь к своему любимому делу, за ее жизнелюбие. А что мне с ней бывало тоже не всегда легко - дело прошлое, она меня любила той требовательной любовью, когда хотят, чтобы ею воспитанное детище было безукоризненно, а я, к несчастью, не такова. Последнее время у нас с ней были несколько холодные отношения, - она ревновала меня к маме и Марусе, но в эту зиму меня уже это не трогало. Здесь на Чайковского я была нужнее, у тети Мани была тетя Катя и М. Ф.
Сегодня уехал, вернее, ушел к себе на фронт Володя. Маруся в больнице. У меня как-то смутно, грустно на сердце, скучно. Голое одиночество. Мне скучно по Марусе, болит душа, чтобы она не затосковала в больнице. <...>
Вот я прямо чувствую, как уменьшается клочок земли, на котором я стою, а вокруг подступает океан воды. <...>
14. III
Похоронили тетю Маню на Серафимовском кладбище. Голое поле. Царят братские могилы. Хоронили вместе с Ив. Павловичем Потемкиным.
Вокруг «дележа риз» много хитростей, тайн и просто жульничества. Все разыгрывается в духе Золя и Мопассана. Особенно усердствует лицемерная и весьма корыстная Пр. Мих. Даже дядя Коля неприятен, - им всем хочется еще что-нибудь сорвать, утянуть, хотя они обобрали тетю Маню еще заживо: у Пр. Мих оказался тети Манин браслет, где второй - неизвестно. Таинственно пропали две пары новых ботинок тети Мани. Медальон - у Лиды. Бог с ними, с золотыми вещами, я их не носила и не ношу, но эта таинственная возня за моей спиной - неприятна очень <...>
19.III
М. Б. Нам с Марусей предстоит эвакуация. Не скажу, чтобы она меня обрадовала, но слишком много пережито здесь, чтобы так легко расстаться. Но приказ Родины есть приказ, - и. Если нужно, мы с радостью поедем, хотя страшновато начинать жизнь снова в чужом месте и в такую лихую годину. <...>
22.III
В довершение всего, у меня сегодня выхватили, украли все карточки. Это очень тяжело, нужно думать, как просуществовать эту неделю, вернее, 8 дней, не считая завтра, т. к. хлеб на завтра взят. Судьба испытывает меня разнообразно и изысканно. Нужно с апреля переходить во Фрунз. библиотеку, там же получить карточки и идти в стационар. Теперь стационар просто необходим, е. б. ж., Маруся поправляется, только плохо спит, потому что много думает. <...>
24.III - вопрос открытый. Если М. М. достанет хлеба. А если не достанет?
Если я 23.III. достану что в столовой. А если не достану?
А так - 1) опять с бульоном остатки пшена и лука, 2) кофе.
Но наполовину, т. е. без хлеба вторник все же обеспечен. Нужно срочно занять деньги: у Евг. Ив. - 300 рублей, попытаться занять на Фрунзенской тоже 300 рублей и получить долг с тети Нюры.
Я теперь всецело завишу от М. М., вернее, от ее знакомого. За одни ее хлопоты и заботу обо мне - ей серьги. Отдам с признательностью и радостью.
23.III
День прошел лучше, чем я ожидала. М. М. весь день не было дома. Ек. Дм. купила мне 200 гр. за 60 р., Л. А. дала сухарь, кусок хлеба и охотничью сосиску, Конст. Гр. загнал галоши за 250 р., да у меня сэкономлено грамм 200. У Али пила чай с красноармейским хлебом, - спасибо ей и им. Вечером съела кусок хлеба Л. А. и 50 гр. Конст. Гр. На завтра осталось по крайней мере 600 гр.<...>
Заняла у Али 100 р. Через уборщицу Лизу послала образец бархата возможной покупательнице за продукты. Послала письмо Евг. Иван. через Мар. Константиновну. Мар. Ив. Обещала придумать что-нибудь с хлебом к среде. Ольга Евг. Смирнова - к концу недели. Принесла Конст. Гр. на продажу: 6 метров батиста, 3 метра сатина, варежки и вязаную шапку - что подойдет. <...>
Слава богу, за завтрашний день я спокойна, могу заняться другими делами.
23. 4. 42. гор. Курган.
Vita nuova началась. За месяц произошло столько событий - их не успевала (да и времени не было) записывать. С 6. IV. до 22. IV. - 17 суток в пути из Ленинграда в Курган. Санаторий на колесах; несмотря на усталость, утомление, - подкрепились, подкормились в пути. Очень дико, очень трудно применяться, привыкать к жизни заново.»
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.