После победы - [15]

– Где Ужасный Легион Неотвратимых Мстителей Каларана упал замертво, едва воины услышали, как горнисты Рэнго протрубили сигнал к атаке?

– Вот именно. Знаешь, почему они умерли именно так?

Спайдо уклончиво пожал плечами.

– Не хочу строить догадок относительно Тйан-ши-шеки, сэр.

– И будешь прав. Как ты думаешь, что составляет основу жизни любого воина?

– Страх, сэр?

– Точно. В ночь перед битвой я прокрался в лагерь Каларана и прошелся среди спящих легионеров. Применив куо-так, специальную технику Тйан-ши, я смог уложить их одним прикосновением.

Спайдо удивленно вскинул брови.

– Но ведь они умерли все сразу, на поле боя, и я прошу прощения, сэр, вы, может, и умеете двигаться так же быстро, как Крапчатый Гулик, почуявший игру в покер, но все же не так быстро, чтобы успеть прикоснуться к каждому из них и вызвать такую мгновенную смерть.

– Нет, нет, ты неверно понял. Прикосновение куо-так убивает, но смерть откладывается и может даже быть вызвана потом каким-либо звуком или запахом. Здесь ключевой момент в том, чтобы профильтровать всю жизнь жертвы и свести ее к одному событию, к одному ощущению, а затем уйти от этой одной точки и вернуться обратно, к тому моменту, когда пусковой механизм вызовет смерть. – Гар уставился вдаль. – Я знал, что, когда эти люди услышат с нашей стороны сигнал к атаке, как бы они ни были уверены в себе, для них наступит момент сомнения в своих силах и страха. Я точно знал: когда перед ними разверзнется пропасть неизвестности перед началом сражения – этот момент наступит. Это мгновение, эта мысль приходят к каждому воину в каждой битве, и я выбрал именно этот момент как определяющий их существование в роли солдат. И в тот момент, когда они услышали звуки труб, их поразил куо-так и то прикосновение, которое каждый из них получил от меня во сне предыдущей ночью.

Конь Спайдо бочком отодвинулся подальше от Гара.

– Совершенно поразительно, сэр. И вы научились этому у Удан Канна?

– У этого глупца? Нет. Он считает убийство наукой. Для него хингу – только формулы и методы. Приемы заучивают и применяют механически. Другие хингу-шаншао, с которыми я сражался во время войны, действуют не гибко и слишком медленно, если смотреть глазами искусства Тйан-ши-шеки. Как и твоего шаншао, я убивал их без труда.

– И вы бы уничтожили Удан Канна, если бы мы наткнулись на него? Гар мрачно кивнул.

– Он был учителем, но ученик превзошел его. Возможно, я не знаю всего того, что знал он, но понимаю больше, чем было доступно ему.

Пару миль они проехали молча, пока Спайдо не предложил сделать привал в роще возле хрустально-чистого источника. Гар согласился и предоставил Спайдо разбить лагерь и приготовить вечернюю трапезу, а сам ушел по высокой траве на соседний луг и два часа тренировался в боевых искусствах.

К тому времени, как он закончил, солнце село и Спайдо позвал его ужинать. Его упражнения – комплекс, специально разработанный им для увеличения выносливости, чтобы быть в состоянии продержаться дольше, чем те полчаса, в течение которых он защищал ущелье Барду, – помогли ему погасить гнев, охвативший его при воспоминании об Удан Канне. Этот хингу-Грашан-шао заменил Гару и другим сиротам, которые обучались в Армбрассе, отца. Гар всю жизнь считал, что его родители погибли от несчастного случая, но когда узнал правду о том, что это Удан Канн убил их по приказу Каларана, единственным выходом для него оставалось взбунтоваться и стать перебежчиком.

Спайдо поставил миску, прикончив вторую порцию каши, и похлопал себя по животу.

– Моя стряпня неплохая, но ни в какое сравнение не идет с тем, что готовит матушка.

– Доказательство ее мастерства ты носишь у себя на талии, Спайдо.

– Вы у нее тоже потолстеете, сэр, за неделю или даже меньше. – Спайдо на секунду задумался, затем с улыбкой кивнул головой. – Она разрешит вам жить у нас, как мне кажется, сэр, у вас ведь темные волосы и все такое. Ее могут смутить глаза – она не очень-то жалует северян, таких, как эта Джэнси Гейн, хоть я бы бросился к ней со всех ног, если бы она только мигнула мне, а, сэр? Конечно, шансов мало, если учесть, как она скупа на улыбки.

Гар нахмурился.

– Мне Джэнси кажется очень жизнерадостной.

– Прошу прощения, сэр, но по сравнению с вами даже скалы улыбаются и хохочут, как лунатики.

– Так тебе приглянулась Джэнси, да? – Гар лукаво взглянул на своего помощника. – Не повредит ли твое увлечение отношениям с прекрасным Цветком Тыквы?

– Ну, как говорит матушка, мужчины предназначены для того, чтобы охотиться за сокровищем, если вы понимаете мой намек, и нельзя винить нас за нашу природу. Но вообще-то, – он слегка понизил голос, – я бы влюбился в другую девушку только в том случае, если бы она была предназначена мне в том пророчестве.

– В том, где говорится о богине?

– Да, сэр.

– Хотя Джэнси сражается с мужеством и мастерством, которые могут быть только божественным даром, я не уверен в том, что она богиня.

– Я делал скидку на аллегорию в том стихотворении, сэр.

– А, мысль мудрая. – Гар поднял взгляд и посмотрел за круг света от костра. – Ты видишь там женщину?

– Еще одна из этих ваших «аллюзий», сэр?