После перелома - [66]
Сюда, в группу армий «Север», была эвакуирована часть войск из Финляндии. Дивизии в Прибалтике регулярно пополнялись за счет призванных в фольксштурм подростков и стариков. Командование группы превратило Курляндский полуостров в сплошной укрепленный район. Вся территория полуострова была покрыта оборонительными рубежами с полевыми и долговременными укреплениями и различными заграждениями, в том числе и со сплошными минными полями. За одним рубежом на расстоянии 6–8 километров от него находился следующий. И так до самого моря. Пересеченная, с большим числом озер и речек лесисто-болотистая местность полуострова благоприятствовала организации траншейной обороны, усиливала ее многочисленные инженерные сооружения.
Кроме того, наступательные действия наших войск сильно затруднялись ненастной погодой. Прибалтийская осень давала себя знать промозглыми затяжными дождями. Не только машины, но и пехота и танки с трудом двигались по разбитым, раскисшим дорогам. Такие метеорологические условия — сильные туманы и плотная облачность — почти исключали возможность применения авиации.
* * *
На второй день праздника мы были приглашены на обед к Александру Михайловичу Василевскому. Он размещался со своей группой поблизости от КП 1-го Прибалтийского фронта. Там мы встретились с Иваном Христофоровичем Баграмяном и его начальником штаба Владимиром Васильевичем Курасовым.
Во время обеда мы, бывшие однокурсники академии Генштаба, вспоминали о днях, проведенных в академии, о службе в предвоенные годы, но больше всего делились впечатлениями об операциях Великой Отечественной войны, особенно об операциях в Прибалтике.
Из некоторых высказываний Александра Михайловича я понял, что войска 1-го Прибалтийского фронта предполагается постепенно перенацеливать с лиепайского направления на Восточную Пруссию для совместных действий с 3-м Белорусским фронтом. Об этом же меня предупреждал накануне при разговоре по телефону генерал С. М. Штеменко.
...Примерно через неделю к нам на КП приехал А. М. Василевский. Он одобрил перенос удара с левого она правый фланг. Вместе со своей группой Александр Михайлович в сопровождении Еременко посетил 1-ю ударную и 22-ю армии, внес ряд изменений в планы армейских операций, вместе с командующим наметил срок начала наступления.
После отъезда А. М. Василевского и А. И. Еременко из 1-й ударной армии в 22-ю командарм генерал Н. Д. Захватаев позвонил мне.
— Ну, план наступления утвердили, — сказал он. — А вот наступать — силенок не хватает. Ведь свой лучший 12-й гвардейский корпус мы передали по вашему распоряжению две недели назад в 3-ю ударную армию. В нашей армии теперь остались только два стрелковых корпуса. Правда, Еременко обещал перебросить для поддержки наступления артиллерийскую дивизию и воздушную армию, а Василевский — танковый корпус...
— По всем данным, противник не ожидает удара с вашего участка, поэтому подготовку операции надо проводить с мерами самой тщательной маскировки, — посоветовал я: — Внезапность удара в значительной мере возместит вам недостаток сил.
— К счастью, противник одну дивизию снял с участка перед нами и отвел ее, как показывают пленные, в район Вентспилса, — сообщил мне Захватаев.
О выводе немецким командованием с фронта по одной дивизии мне донесли накануне и начальники штабов 42-й и 3-й ударной армий. По их данным, эти соединения подтягиваются в район Лиепаи. А о сосредоточении поблизости от Лиепаи 12-й танковой дивизии нам было известно еще раньше.
Вечером я доложил по телефону ВЧ о намечаемом нами ударе на правом фланге фронта генералу А. И. Антонову. Поставил его в известность также об отводе противником с фронта к портам Лиепая и Вентспилс трех дивизий.
— Перенос главных усилий вашего фронта с левого фланга на правый Ставка одобряет, — ответил мне Алексей Иннокентьевич. — Но и другие армии не должны сидеть сложа руки, а проводить частные наступательные операции. Иначе противник часть войск увезет на судах из Либавы и Виндавы в Германию.
На мой вопрос, не снимет ли 1-й Прибалтийский фронт часть войск с лиепайского направления на левый фланг, Антонов сказал:
— О 6-ю гвардейскую, 4-ю ударную и 51-ю армии Баграмяна, как о крепостную стену, разбились войска противника, намеревавшиеся в прошлом месяце пробиться из Прибалтики в Восточную Пруссию. А теперь они будут бить по противнику и не давать ему возможности снимать с фронта войска и отводить их к портам для перевозки... Если и будут сняты какие-либо войска с лиепайского направления, то во всяком случае не эти армии, — сказал он в заключение.
* * *
После ряда частных наступательных операций армий левого крыла нашего фронта и сил 1-го Прибалтийского в середине и во второй половине ноября войска противника принуждены были отойти на ряде участков еще на 5–10 километров. По данным нашей разведки, три укомплектованные пехотные дивизии от Лиепаи были брошены к участкам прорыва.
В конце ноября мы получили приказание: 3-ю ударную армию срочно снять с фронта и отправить по железной дороге в состав 1-го Белорусского фронта[19]. В первых числах декабря она передала свой участок 10-й гвардейской армии и убыла из состава нашего фронта.
