После отбоя - [39]
— Прошу извинить, только перед вашим приходом дали сводку за вчерашний день работы треста, — по-домашнему начал Скирдов. — Без нее нельзя было начинать совещание. Здесь кроме руководителей треста и строительных управлений присутствуют бригадиры решающих участков, комсомольские руководители, секретари партбюро, партгрупорги. Совещание будет коротким и только по одному вопросу: о ходе строительства пускового корпуса. Выступающим отводится по три минуты для внесения конкретных предложений. Информацию сделает товарищ Магидов. Пожалуйста, Андрей Ефимович.
Главный уверенной поступью приблизился к столу управляющего, огладил правой рукой глянцевую полосу на голове и внушительно начал:
— Товарищи! Мы все, за незначительным исключением, живем идеей встречного плана. Он, как вы помните, выдвинут рабочими и прежде всего комсомольцами, молодежью, и подхвачен всем коллективом треста. Эта идея решительно поддержана городскими комитетами партии и комсомола, руководством главка, прессой. Результат у всех на виду: в третьем квартале сделан гигантский рывок в строительно-монтажных работах.
— Рывка-то, Андрей Ефимович, я что-то не заметил, — подсказал Скирдов.
— Он нарастает, — ответил Главный, обиженный тем, что его перебили. И заговорил тверже, категоричнее: — Основа, на которой зиждутся достигнутые успехи: сосредоточение главных сил на пусковом объекте, экономия материальных ресурсов, полное использование техники, повышение производительности труда и, наконец, решающее — повседневное внимание, оказание конкретной помощи руководством главка. Теперь уже есть полная уверенность завершить строительство корпуса к концу текущего года. А это значит: государство получит около миллиона рублей прибыли.
Магидов спокойно сел. Он был уверен, что его аргументированная речь отобьет охоту выступать у противников. В кабинете вновь наступила непривычная тишина, присутствующие как бы соизмеряли свои оценки с выводами Главного.
У секретаря парткома было такое ощущение: чем увереннее говорил Магидов, тем больше возникало недоуменных вопросов. Участники совещания уже наслушались программных речей, их сейчас интересовали конкретные меры по устранению крупных недостатков по ряду позиций строительства. Видимо, он напрасно не убедил управляющего предварительно обсудить тезисы доклада Главного.
Семен Иулианович напомнил:
— Итак, условились: три минуты на конкретные предложения.
— Разрешите вопрос? — попросил Иванчишин.
— К кому?
— Кто посмелее, — выпалил Леша. — Почему все разговоры только о сегодняшнем дне? А кто будет думать о завтрашнем? Ведь с пуском корпуса не завершается строительство завода.
«Вот подлец, еще и кусается!» — гневно подумал Магидов, но ответил сдержанно:
— А вот почему: день сегодняшний решает день завтрашний. Товарищ Иванчишин не любит упоминаний о сегодняшнем дне — девятое управление отстает от сетевого графика на пятнадцать дней.
Поднялся заместитель Иванчишина Федор Оленин, окая по-северному, возбужденно заговорил:
— Товарищ Главный! Мы не можем подвесить кровлю к небу, нужны плиты покрытия. Мы не можем ограждать корпус, не имея стеновых панелей. Мы не можем устанавливать железобетонные конструкции под электролизные ванны, если они поступают некомплектно. А про сетевой график лучше умолчать: все из него выбились, и давно. У нас не поточный метод, а чересполосица: устанавливаем те конструкции, которые подвезли, а не те, которые нужны в первую очередь. Может, отстающие есть не только в девятом, но и где-то наверху, в плановых органах треста?
Иванчишин удивленно смотрел на Оленина: раскрылся наконец. В нескольких фразах выложил всю программу управления, выдал сразу всем: Магидову, Таранову, Скирдову, разбирайтесь, с кого что причитается.
Непривычным было и выступление инженера по технике безопасности, застенчивого пожилого человека:
— Все о материалах, да о материалах, а кто будет заботиться о людях? Почти с самого начала штурма нарушаются элементарные требования техники безопасности. Позавчера монтажники стеновых панелей и кровельщики работали чуть ли не в штормовую погоду, что категорически запрещено. Категорически! Я буду строго требовать, невзирая на лица…
— Новый руководитель треста объявился! — насмешливо ввернул Главный.
— Мы все, все в ответе за безопасность строителей. Нарушений не допущу, не допущу!.. — И, разволновавшись, застрял на полуфразе.
Его поддержал бригадир кровельщиков Муромцев. Этому тоже легче выполнить тройную рабочую норму, нежели произнести трехминутную речь.
— Правильно сказал инженер, — одобрил Иван. — Должна быть постоянная забота о строителе. И не только в смысле техники безопасности. Бранное слово ранит больнее. Вот и я хочу, чтобы и за этим, как за техникой безопасности, кто-то следил, оберегал честь и достоинство рабочего человека.
Если бы присутствующие не знали, кого имел в виду бригадир Муромцев, все равно догадались бы, посмотрев на Главного. На его лице резко обозначились скулы, сжатые губы побелели, тяжелые брови нависли над глазами.
Вошла секретарша, что-то тихо сказала управляющему, тот снял телефонную трубку.
Участники совещания примолкли, только Вараксин что-то шептал на ухо Маре Сахаркевич. Скирдов нажал кнопку, передал вошедшей секретарше наспех набросанную записку и обратился уже ко всем:
«Встреча с границей» — это повесть о людях, которым доверено самое дорогое — охрана священных рубежей нашей Родины. Вместе с главным героем молодым солдатом Николаем Ивановым, от имени которого идет повествование, мы знакомимся с боевыми буднями одной из отдаленных пограничных застав, буднями, полными напряженного труда, юношеских дерзаний, настоящей романтики.Граница требовательна, строга к каждому, кто связал свою судьбу с ней. Здесь заслужить «аттестат зрелости» нелегко. Нужна большая сила воли, мужество, стойкий характер, мастерство, чтобы быстро и вовремя пресекать происки империалистических разведок и их агентуры.О том, как с помощью товарищей и коллектива молодые солдаты становятся опытными воинами, как закаляется их характер в борьбе с трудностями, проявляется подлинная доблесть в схватках с врагами Родины, и рассказывается в книге.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.
Известный роман выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Леонида Максимовича Леонова «Скутаревский» проникнут драматизмом классовых столкновений, происходивших в нашей стране в конце 20-х — начале 30-х годов. Основа сюжета — идейное размежевание в среде старых ученых. Главный герой романа — профессор Скутаревский, энтузиаст науки, — ценой нелегких испытаний и личных потерь с честью выходит из сложного социально-психологического конфликта.
Герой повести Алмаз Шагидуллин приезжает из деревни на гигантскую стройку Каваз. О верности делу, которому отдают все силы Шагидуллин и его товарищи, о вхождении молодого человека в самостоятельную жизнь — вот о чем повествует в своем новом произведении красноярский поэт и прозаик Роман Солнцев.
Владимир Поляков — известный автор сатирических комедий, комедийных фильмов и пьес для театров, автор многих спектаклей Театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина. Им написано множество юмористических и сатирических рассказов и фельетонов, вышедших в его книгах «День открытых сердец», «Я иду на свидание», «Семь этажей без лифта» и др. Для его рассказов характерно сочетание юмора, сатиры и лирики.Новая книга «Моя сто девяностая школа» не совсем обычна для Полякова: в ней лирико-юмористические рассказы переплетаются с воспоминаниями детства, героями рассказов являются его товарищи по школьной скамье, а местом действия — сто девяностая школа, ныне сорок седьмая школа Ленинграда.Книга изобилует веселыми ситуациями, достоверными приметами быстротекущего, изменчивого времени.