После меня - [112]

Но сам Ли знает правду. И Анджела знает. И им придется жить с ней всю свою оставшуюся жизнь. X

Джесс

Вторник, 21 марта 2017 года

Ах вот как оно будет. Вот что со мной произойдет. Меня убивает в моей собственной ванной мой собственный муж. Муж, который затем выходит сухим из воды, потому что против него нет никаких фактических доказательств. Единственным очевидцем преступления являюсь я, но меня уже нет в живых. Ли будет продолжать жить своей жизнью и, возможно, сделает то же самое по отношению к своей следующей подружке. А за маленьким «Г» станет ухаживать его бабушка и мать убийцы, которая врала на суде, чтобы этого своего сыночка-убийцу спасти.

Что это за жизнь? И что это за смерть? Ни то и ни другое я для нас обоих не хочу – я это знаю точно. Я кладу свой телефон и пытаюсь потянуться, поскольку чувствую в нижней части спины тупую боль, которая сильнее, чем обычная боль, связанная с беременностью. Все мое тело ноет. Я провела всю ночь на диване. Для меня было невыносимо вчера вечером ложиться в одну постель с Ли, поэтому я легла здесь, на диване, в своем домашнем халате. Думаю, мне ночью иногда удавалось ненадолго заснуть, но большую часть времени я таращилась на потолок, сжимая руками свой халат и дожидаясь наступления утра.

И что теперь? Я буду просто пассивно ждать, когда все это произойдет? Я так не думаю. Все, хватит. Теперь я знаю, что он и в самом деле распускает руки, что он меня бьет. Я больше не могу убеждать себя в том, что это всего лишь плод моего воображения. Я все время говорила самой себе, что это, возможно, неправда, что он, возможно, не тронет меня даже пальцем. Теперь же я знаю, что еще как тронет. Мне вспоминается то, что сказала мне Фарах: легко быть смелой, если в противном случае тебя ждет смерть. И теперь я вижу, что она права. Я знаю, что если останусь рядом с Ли, то через некоторое время пополню собой статистику несчастных случаев, а я этого не хочу. И дело тут даже не в смелости. Мне просто нужно поступить благоразумно. Ради себя самой и – что еще более важно – ради «Г».

Я поворачиваюсь на бок, медленно опускаю ноги на пол и сажусь, подложив себе под спину подушки. И тут открывается дверь. У меня мелькает мысль, что я сейчас, наверное, увижу поднос с кофе и рогаликами. Но ничего такого я не вижу. Я вижу мужчину, у которого раскаивающееся выражение лица и который выглядит так, как будто он, как и я, этой ночью почти не спал. Он идет по направлению ко мне, как бы стыдясь смотреть мне в глаза. Подойдя ко мне, он опускается на колени, наклоняет голову и начинает плакать.

Я к такому не готова. Я не знаю, что мне следует сказать или сделать. Он протягивает ко мне руку и всхлипывает:

– Прости. Пожалуйста, прости.

Я беру его руку. Я не знаю, что еще можно было бы сделать. Он поднимает голову и смотрит на меня своими огромными глазами.

– Я вовсе не хотел делать тебе ничего плохого, – говорит он.

– Но ты сделал.

– Я знаю. Именно поэтому я и пришел извиниться.

– Думаешь, извинишься – и все уладится?

Он качает головой.

– Иногда, – говорит он дрожащим голосом, – я боюсь самого себя. Да, очень сильно боюсь. Вчера вечером был как раз такой случай.

– Ты и меня заставил бояться.

Он кивает, и его взгляд падает на мой живот.

– Подумать только – я сделал это, когда ты…

Он запинается и обхватывает свою голову руками.

– То, что я рассказал тебе о своих родителях, – говорит он, – это еще не все. Они не просто ссорились. Все было гораздо хуже. Я никогда об этом никому не рассказывал, но мой отец… – Он снова замолкает, закрывает глаза и пытается взять себя в руки. – Мой отец бил маму, – говорит он. – Я помню это только отрывками, потому что я тогда был еще очень маленьким, да и мама, я думаю, пыталась все это от меня скрывать, но один раз я отчетливо видел, как он ее ударил в спальне кулаком по лицу. Он ударил ее так сильно, что сбил с ног и она упала и ударилась об стену. Из ее носа брызнула кровь. На обоях потом были брызги крови. Родители при этом не замечали, что я их вижу. Я пришел из своей комнаты, чтобы посмотреть, что там в спальне за крики. Он не помог ей подняться на ноги. Он подошел к ней и плюнул на нее. То, что я сказал тебе вчера вечером: «А теперь иди в ванную и умой свою физиономию» – вот именно это он ей тогда и сказал.

Он снова начинает плакать. Я не знаю, что мне следует сказать или сделать. Я все еще пытаюсь совместить Анджелу, которую я знаю, с женщиной, про которую он мне только что рассказал и которая лежала на полу с окровавленным лицом. Я и понятия не имела об этом. Я даже не представляла себе, через что ей пришлось пройти.

– Мне жаль, – говорю я, положив руку на его плечо. – Мне жаль, что тебе довелось такое увидеть, но это не означает, что ты можешь поступать так по отношению ко мне.

Мой голос даже чуточку не дрогнул. У меня откуда-то появилась сила. Сила, о которой я и не подозревала, что она у меня может быть.

– Я знаю, – говорит Ли. – Именно поэтому мне сейчас так плохо. Я боюсь того, что превращаюсь в своего отца.

Я понимаю это. Я понимаю, что это такое – терять контроль над самим собой. Я решаю дать ему шанс. Дать ему шанс быть честным по отношению ко мне.