После Магритта - [6]
Телма (кричит). Ну вот… стало быть, я подхватила насморк! (Отвернувшись от Харриса, она оказывается лицом к лицу с Футом.) Это преступление?
Фут (в истерике). Предупреждаю в последний раз! (Яростно расхаживает туда-сюда) Говоря о бардаке, я имел в виду аморальное поведение: разряженные ведьмы шатаются пьяные, голые мужчины в резине свисают с люстры. (Проходя мимо граммофона) Есть у вас лицензия на музыку?
Харрис. Всему этому имеется самое что ни на есть убедительное объяснение.
Фут. Имеется, и я намерен извлечь его на свет Божий! Что это была за операция? (Фут вздрагивает, обнаружив перед собой цепочку жирных следов, пересекающих комнату. В радостном возбуждении он прослеживает отпечатки до двери ванной. Там он оборачивается и говорит спокойно.) Если вы по дешевке ампутируете конечности иммигрантам, боюсь, прокурор посмотрит на это косо.
Входит взволнованный Холмс с гладильной доской.
Холмс. Сэр!
Фут. Это гладильная доска.
Холмс (мгновенно сникнув). Да, сэр.
Фут. А мы ищем обрубок — или обрубки смуглой ноги.
Холмс. Верно, сэр.
Мать. Это ведь ничего, что я практикуюсь?
Фут. Нет, это очень даже чего! Можете утверждать, что в министерстве невысокие стандарты, но все же домашнюю хирургию мы считаем роскошью.
Мать. Я практикуюсь только на тубе.
Фут. Туба, трепан, скальпель… Инструментов и резиновых перчаток мало, чтобы в наши дни получить лицензию.
Мать. У этого человека не все дома.
Фут. То же сказали и в участке, когда я послал юного Холмса заглянуть на Мейфкинг-Виллас. Но, услышав, что здесь сегодня происходило, я убедился: вам очень многое известно про фортели Увечного Менестреля!
Телма. Это такой танец?
Харрис. Мы с женой без устали охотимся за новинками. И всегда готовы попробовать, если только это не дурной вкус.
Фут (криком заставляет его замолкнуть). Будьте любезны не перебивать, я едва приступил к объяснениям. (Он делает паузу, чтобы собраться.) История произошла сегодня днем. Факты, похоже, таковы: в начале третьего старейшина труппы «Счастливые Черные Менестрели» — талантливый актер, но калека, вышел из своей уборной, загримированный под негра, и ворвался в помещение, где сидят кассиры. Затем, сломав свой костыль о головы этих достойных дам, неустрашимый одноногий засунул выручку в ботинок крокодиловой кожи, который, само собой, оставался у него лишним от пары, и был таков.
Харрис. Наверное, в анналах преступлений второго такого случая не зафиксировано.
Фут. Конечно, я реконструировал эту сцену предположительно, основываясь на показаниях свидетельницы, которая наблюдала его бегство вблизи Понсонби-Плейс. Там, как я убежден, преступника ожидали сообщники на мощном автомобиле. Они бы скрылись незамеченными, если бы не пожилая леди из дома семь, у которой нет других занятий, кроме как сидеть и смотреть в окошко на прохожих. Она увидела, как на улице промелькнула странная, безумная фигура. Будучи давней поклонницей шоу менестрелей, дама тотчас же узнала ее. Она разглядела даже сломанный костыль — деталь, которая бесконечно много говорит опытному детективу. Когда она добралась до входной двери, улица уже была пуста, лишь две монеты предательски сверкали на мостовой. Но, как бы то ни было, на, основе ее рассказа мне удалось восстановить последовательность событий. Правда, сейчас я склоняюсь к тому, чтобы изменить некоторые детали. Преступник, возможно, был подлинным чернокожим, который изображал фальшивого негра-менестреля, чтобы прокрасться через боковую дверь в помещение кассы. Такова картина в самых общих чертах. Мой лучший сотрудник, сержант Поттер, сейчас проверяет версию с другого конца — в театре «Виктория Палас». Не сомневаюсь, что в скором времени он позвонит мне по телефону и подтвердит мою гипотезу. В любом случае, думаю, теперь вы понимаете, зачем я здесь.
Харрис. Нет, боюсь, все еще не догадываюсь.
Фут. Тогда, может быть, вы объясните, что делал ваш автомобиль на Понсонби-Плейс сегодня в двадцать пять минут третьего?
Харрис. Ах, так вот оно что!
Фут. Именно. Не повезло вам, Харрис, с этим штрафным талоном… Из-за таких поворотов судьбы рухнуло уже не одно алиби. Мы выследили ваш автомобиль и послали констебля Холмса взглянуть на него.
Харрис. Но мы понятия не имеем об этом преступлении.
Фут. Что вы делали там, в другом конце Лондона?
Харрис. Мы были на выставке сюрреалистического искусства в галерее Тейт.
Фут. Наслушался я импровизированных алиби, но ни разу мне так не хотелось рассмеяться в голос.
Телма. Возможно, вам полезно будет узнать, что моя свекровь — большая поклонница Мегрэ.
Мать. Магритта.
Фут. Боюсь, мне не понять, к чему вы клоните.
Харрис. Поймете, когда я объясню вам, что она в совершенстве владеет тубой, поклоняется этому инструменту и интересуется всем, что с ним связано.
Фут. Туба? (Зло.) За кого вы меня держите? Еще немного — и мое терпение лоп… (Бросив взгляд на мать, он видит тубу, которую она положила себе на колени.)
Мать. А сейчас мне можно сыграть?
Харрис. Услышав, что на кое-каких из выставленных полотен изображен инструмент, к которому она питает всепоглощающий, поистине маниакальный интерес, свекровь моей жены, а вернее, моя мать настояла на том, чтобы мы повезли ее на выставку. Мы уступили, хотя и не располагали временем: нужно было репетировать перед сегодняшним профессиональным выступлением в «Норт Серкьюлар Дансерама». Кстати, еще немного — и мы туда опоздаем.
Известная трагикомедия Тома Стоппарда – парафраз шекспировского «Гамлета», вернее, «Гамлет», вывернутый наизнанку. Мы видим хрестоматийный сюжет глазами двух второстепенных персонажей – приятелей Гамлета по университету Розенкранца и Гильденстерна. Их позвали, чтобы они по-дружески выведали у Гамлета причину его меланхолии. Они выполняют это поручение, потом соглашаются следить за Гамлетом и незаметно для себя становятся шпионами, потом – тюремщиками Гамлета, а потом погибают в результате сложной интриги, в которой они – лишь случайные жертвы.
Творчество англичанина Тома Стоппарда – создателя знаменитых пьес «Розенкранц и Гильденстерн мертвы», «Настоящий инспектор Хаунд», «Травести», «Аркадия», а также сценариев фильмов «Ватель», «Влюбленный Шекспир», «Бразилия», «Империя Солнца» и многих-многих других – едва ли нуждается в дополнительном представлении. Искусный мастер парадоксов, великолепный интерпретатор классики, интеллектуальный виртуоз, способный и склонный пародировать и травестировать реальность, Стоппард приобрел мировую известность и признан одним из значительных и интереснейших авторов современности.В настоящем издании вниманию читателей впервые предлагаются на русском языке пьесы «Индийская тушь» и «Изобретение любви», написанные с присущим стилю Стоппарда блеском, изящностью и высокой интеллектуальной заряженностью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Том Стоппард, несомненно, наиболее известный и популярный из современных европейских драматургов. Обладатель множества престижных литературных и драматургических премий, Стоппард в 2000 г. получил от королевы Елизаветы II британский орден «За заслуги» и стал сэром Томом. Одна только дебютная его пьеса «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» идет на тысячах театральных сцен по всему миру.Виртуозные драмы и комедии Стоппарда полны философских размышлений, увлекательных сюжетных переплетений, остроумных трюков.
Произведения Стоппарда, холодноватые, интеллектуальные, безупречно логичные, чаще всего строятся на одной абсурдной посылке. В пьесе «Альбертов мост» в основу сюжета положена нелепая ошибка, допущенная при расчете наиболее эффективного метода окраски моста. Небрежность дотошного инженера откровенно неправдоподобна, но это – чистая условность, повод к игре ума и слов, в которой Стоппард виртуоз.
Пьеса (о чем предупреждает автор во вступлении) предполагает активное участие и присутствие на сцене симфонического оркестра. А действие происходит в психиатрической лечебнице для инакомыслящих в СССР.
Роман Юлии Краковской поднимает самые актуальные темы сегодняшней общественной дискуссии – темы абьюза и манипуляции. Оказавшись в чужой стране, с новой семьей и на новой работе, героиня книги, кажется, может рассчитывать на поддержку самых близких людей – любимого мужа и лучшей подруги. Но именно эти люди начинают искать у нее слабые места… Содержит нецензурную брань.
Автор много лет исследовала судьбы и творчество крымских поэтов первой половины ХХ века. Отдельный пласт — это очерки о крымском периоде жизни Марины Цветаевой. Рассказы Е. Скрябиной во многом биографичны, посвящены крымским путешествиям и встречам. Первая книга автора «Дорогами Киммерии» вышла в 2001 году в Феодосии (Издательский дом «Коктебель») и включала в себя ранние рассказы, очерки о крымских писателях и ученых. Иллюстрировали сборник петербургские художники Оксана Хейлик и Сергей Ломако.
В каждом произведении цикла — история катарсиса и любви. Вы найдёте ответы на вопросы о смысле жизни, секретах счастья, гармонии в отношениях между мужчиной и женщиной. Умение героев быть выше конфликтов, приобретать позитивный опыт, решая сложные задачи судьбы, — альтернатива насилию на страницах современной прозы. Причём читателю даётся возможность из поглотителя сюжетов стать соучастником перемен к лучшему: «Начни менять мир с самого себя!». Это первая книга в концепции оптимализма.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.