«Товарищ Смирнов, — прогундосил Брежнев. — Мы вас очень ценим, но надо прекращать эпидемию ваших выступлений. Хватит будоражить народ неизвестными героями. На будущей ядерной войне (не дай Бог, она стрясется) нам будут нужны тысячи таких, как Матросов, а не таких, как этот… как его… ваш Бойко. Но вы много сделали и на фронте, и после войны. Поэтому мы награждаем вас орденом Дружбы народов». Выносят орден и цепляют Смирнову. Театр абсурда.
Испытания, выпавшие на мою долю, привели меня к глубокому убеждению: никакой самый мудрый, сильный, удачливый человек не смог бы в одиночку пройти сквозь тысячу смертей. Меня вела Божественная рука. Я стал глубоко верующим человеком. Кстати, эта Божественная рука соединила меня с моей глубоко верующей женой Капитолиной. Она ушла из жизни прошлой весной.
Капа была младшей в семье. Ее родителей раскулачили. Видела она их в последний раз в семилетнем возрасте. Воспитывалась в приюте. Получила образование, работала на военном заводе. Вышла на пенсию начальником крупного цеха. Производство сверхсекретное, а она беспартийная. Но, когда ее пытались за это уволить, начальник-генерал сказал: «Сначала увольняйте меня, лучше Капитолины никто не справится».
За два года до пенсии стряслась с ней трагедия. В цехе были высокие, под потолок, стеллажи. На них стояли ящики с деталями. А за стеной работали 40-тонные прессы. От постоянной вибрации ящики медленно сдвигались к краю стеллажей. И однажды, когда Капитолина шла по проходу, с верхнего стеллажа упал ящик. Кто-то успел крикнуть: «Берегись!» Она пригнулась. Удар пришелся по спине, но по касательной. Не убило. Но были компрессионные переломы позвонков.
Ровно год она пролежала в гипсовом гробу. От пролежней тело гниет. Гипс разрезают, моют раны спиртом и опять гипсуют. На пенсию оформили инвалидом второй группы. Нас свела судьба уже после несчастья. Я понял, что этот человек тоже очень много страдал.
Побеседовали мы с ней минут пять, глядя друг другу в глаза. Говорю: «Вы многострадальная, и я многострадальный. Давайте соединим наши судьбы». Было мне тогда 59 лет, а ей 61 год.
А первая любовь у меня была трагическая. Всю жизнь я любил одну женщину. И сейчас люблю. Когда она вышла замуж, даже хотел броситься под поезд. Прихожу на станцию, себя не помня. Встал на рельсах и жду. Вдруг, откуда ни возьмись, какой-то мужчина. За руку меня схватил, на платформу рывком поднял, в глаза смотрит, не отрываясь, просто прожигает насквозь взглядом, и говорит: «Ты не такое пережил. Переживешь и это. Только через страдание приходят к истинной вере». И буквально втащил меня в вагон как раз подошедшей электрички.
Пришел я в себя немного, полез в карман — там 10 хрустящих 100-рублевок дореформенных. Хотя денег не было совсем. Оглянулся по сторонам — незнакомца нет. А электричка до следующей станции еще не доехала…
http://www.aif.ru/online/longliver/59/18_01
«АиФ Долгожитель» N 23 за 2004 г.
OCR и вычитка Инклер.
Последние изменения внесены 22 мая 2006-го года
