После империи. Pax Americana – начало конца - [11]

Анализ индексов фертильности показывает, что мусульманский мир как демографическая цельность не существует. Разброс в уровнях достигает максимальных величин: от 2 детей на женщину в Азербайджане до 7,5 — в Нигере. Исламский пример резюмирует состояние всего «третьего мира» на переходном этапе. Бывшие советские республики Кавказа и Средней Азии, где были достигнуты большие успехи в ликвидации неграмотности при коммунистическом режиме, находятся в первых рядах, с уровнем фертильности между 2 в Азербайджане и 2,7 в Узбекистане. Далеко вперед продвинулся Тунис — 2,3 ребенка на женщину, что значительно лучше, чем в Алжире (3,1) и Марокко (3,4). Но в целом Магриб, колонизованный Францией, развился быстрее, чем сердце арабского мира — Ближний Восток, которому удалось избежать прямого господства со стороны Европы.

Те, кто считает контроль за уровнем фертильности необходимой составной частью прогресса, должны признать очевидность позитивного влияния Франции в Северной Африке и с еще большим основанием — России в Центральной Азии. Действия Франции в этой области носили многогранный характер вследствие сложных последствий миграционных потоков в обоих направлениях и знакомства с обычаями метрополии, как это показал Юссеф Курбаж (Courbage Y. Demographic transition among the Magreb peoples of North Africa and in the emigrant community abroad // Ludlow P. Europe and the Mediterranean. — L.: Brassey’s, 1994). Действия же России были прямыми и решающими: Советский Союз добился полной ликвидации неграмотности в своей сфере влияния. Ни одна другая колониальная держава ничего подобного не сделала. Колониализм коммунистического типа, таким образом, оставил некоторые позитивные следы.

Некоторые мусульманские неарабские страны, такие как Турция с индексом 2,5 в 2001 году и Иран с индексом 2,1 в 2002 году, никогда не являвшиеся колониями, почти завершили демографический переходный период. Еще более удаленные от арабского мира Индонезия и Малайзия, исламизированные значительно позднее, также приближаются к завершению перехода, демонстрируя индексы 2,7 и 3,2 соответственно (В Малайзии имеется значительное китайское этническое меньшинство).

Таблица 2

Уровень фертильности в мусульманских странах

Конъюктурный коэффициент фертильности, число детей на одну женщину

Неколонизованный арабский мир (или поздно и поверхностно колонизованный) продвинулся не столь значительно. Тем не менее он быстро прогрессирует. В 2001 году индекс фертильности в Сирии составлял еще 4,1 ребенка на женщину, однако в Египте — уже 3,5, чуть больше, чем в Марокко.

В некоторых мусульманских странах контроль над рождаемостью делает лишь первые шаги. И индексы фертильности остаются здесь высокими: 5-5,3 — в Ираке, 5,6 — в Пакистане, 5,7 — в Саудовской Аравии, 5,8 — в Нигерии (В Нигерии проживает большое число христиан). Высокий индекс в Палестине является социологической и исторической аномалией, что связано с войной, с оккупацией. На другой стороне — среди израильских евреев — также наблюдается высокая рождаемость, что является отклонением от ситуации среди западного населения с высоким уровнем образованности. Детальные данные выявляют подлинный культурный раскол среди еврейского населения. У его «светской» части и у «умеренно религиозных» средний индекс достигает 2,4, тогда как среди «религиозных ортодоксов» и «ультраортодоксов» — 5, что является результатом роста рождаемости в этой группе (у собственно ультраортодоксов — 7) [Courbage Y. Israel et Palestine: combine d’hommes demain? // Population et societes. — No 362. — 2000. — Nov].

Остается группа мусульманских стран, где демографический переход еще по-настоящему не начинался и где индекс фертильности равен или превышает 6 детей на одну женщину: 6 — в Афганистане и Мавритании, 7 — в Мали, 7,3 — в Сомали, 7,5 — в Нигере. Однако рост грамотности в этих странах гарантирует, что и им не удастся избежать общей судьбы человечества: контроля за рождаемостью.

Кризисы переходного периода

Взятые вместе, массовая ликвидация неграмотности и контроль за рождаемостью дают нам картину истории мира, намного более вдохновляющую, чем та, которая нам преподносится с экранов телевидения. Эти параметры показывают нам человечество, преодолевающее слаборазвитость. Если бы мы последовательнее считались с ролью этих параметров, мы бы были не только оптимистами. Мы бы уже праздновали вступление человека в решающую стадию своего развития.

Средства массовой информации, тем не менее, не несут ответственности за наше искаженное видение истории. Прогресс, как и предполагали философы Просвещения, не может быть прямолинейным, легким, беспрепятственным восхождением во всех областях. Разрыв с традиционной жизнью, с ее однообразной рутиной, невежественностью, высокой рождаемостью и высокой смертностью, порождает в первый момент, как это ни парадоксально, столько же замешательства, страданий, сколько надежд и обретений. Очень часто, а возможно даже и в большинстве случаев, подъем культурного и умственного уровня сопровождается кризисом переходного периода. Дестабилизированное население становится склонным к чрезмерно насильственным формам социального и политического поведения. Достижение современного ментального уровня зачастую сопровождается взрывом идеологического насилия.