После дождя - [5]

— Хотелось бы посмотреть на эту девицу, - продолжил тем временем экзекутор. — Как на редкий экспонат. На моей фирме такие, уверяю вас, встречаются крайне редко. Как и руководители филиалов, спящие в рабочее время на диване... в расстегнутых блузках, - не удержался и добавил он, с несвойственным ему злорадством наблюдая, как по щекам строгой дамы разливается румянец. Так ей и надо! А каково было ему смотреть на эту блузку и на то, что она так соблазнительно приоткрывала... — Так где же ваша секретарша?

— Полагаю, что у себя дома, — пробормотала Кристина.

— Я смотрю, мои служащие живут намного лучше, чем я. Прекрасно устроились. Я бываю у себя дома раз в месяц, в лучшем случае. А они умудряются бывать там даже в рабочее время. Замечательно.

Мистер Эштон продолжил свою обличительную речь, в которую Кристина не особенно вслушивалась. Все было и так понятно. Главный босс сделал выводы и наверняка уже принял решение. Прощай, работа, а вместе с ней и репутация. Можно представить ту характеристику, которую она получит при попытке устроиться на новое место...

Заглядывать еще раз в свой рабочий календарь, чтобы убедиться в отсутствии в нем всяких записей о намеченной встрече, не было никакого смысла. Она и так помнила все, что туда было внесено не только на этот день, но и на неделю вперед. Ну и задаст же она Фриде! Но сейчас придется се защищать. Мистер Эштон был слишком хорошо известен своей безжалостностью к персоналу. Он выжимал из подчиненных все, на что они были способны, и даже сверх того. Не принимал во внимание никакие личные и форсмажорные обстоятельства. И успевал вникать лично во всякие мелочи, отличаясь неутомимостью, неожиданностью и быстротой перемещений по всем филиалам своей компании, разбросанным по разным странам и континентам.

— К сожалению, у моей секретарши больна дочь. Она мать-одиночка, ее девочке всего шесть лет, - пояснила Кристина. - Именно поэтому она находится сейчас дома. С больным ребенком.

— Допустим. Весьма сожалею, — отнюдь не сострадательным гоном ответил Большой Босс. — Но почему она не могла предупредить вас о моем приезде? Полагаю, это не сказалось бы роковым образом на здоровье ее дочери? Я думаю, что каков руководитель, таковы и подчиненные. Сужу по вашему поведению на рабочем месте.

Сердце Кристины заныло от раздраженного голоса этого ужасного человека, готового вот-вот взорваться от переполнявшего его негодования. Ее бедная голова, едва держащаяся на плечах после бессонной ночи, проведенной у постели больной матери, уже не могла вместить в себя эти потоки негатива. Но... В чем-то он прав, подумала она. Это жесткая правота руководителя огромной компании, где каждая шестеренка должна вращаться в определенном ритме, обеспечивая бесперебойную работу всего механизма. Но что поделать, если у этих «шестеренок» есть маленькие дети и старые больные матери, которые тоже требуют времени и сил. А и то, и другое, к сожалению, ограничено... Уже три ночи Кристина проводила без сна у постели матери, стонущей, ворчащей, беспрерывно требующей то одно, то другое... Из-за дождливой погоды у мамы все время ныла сломанная нога. Она не могла заснуть и не давала спать Кристине. Кристина вздохнула. Могла ли она, заснувшая от усталости прямо в рабочем кабинете, осуждать свою секретаршу, забывшую ей сообщить о приезде шефа? Ведь та проводит ночи у постели надрывно кашляющей малышки. Удочери Фриды был коклюш.

— Могу заверить вас, мистер Эштон, что такое с моей секретаршей случилось впервые, — как можно убедительнее сказала она, глядя прямо в глаза Большому Боссу. — Как и со мной. Прошу вас простить нас обеих и дать возможность доказать свою деловую состоятельность. Уверяю вас, это просто стечение неудачных обстоятельств. Может быть, я приготовлю вам кофе? И позвоню заодно в кафе, чтобы вам принесли что-нибудь перекусить с дороги. А затем свяжусь с Питером, я имею в виду, с мистером Никлессом. Он в курсе всех дел канадского филиала. Если вы не доверяете мне, можете навестить его в больнице, пока ему еще разрешают вести деловые разговоры. Мне бы хотелось также, чтобы он подтвердил, что до сих пор у меня была безупречная деловая репутация.

Владелец компании «Эштон интернэшнл консалтинг» недоверчиво посмотрел на нее, хмыкнул, пожал плечами, а потом начал снимать пальто. Затем быстро окинул взглядом комнату и подошел к окну, из которого открывался прекрасный вид с высоты небоскреба на свинцовые воды реки Онтарио, на остров Виктории и мост Александера, а также на подернутый дымчатой вуалью парк Гатино, раскинувшийся за рекой на территории франкоязычной провинции Квебек. Небрежно бросив пальто на стоящий возле окна стул, он взялся рукой за его спинку и некоторое время вглядывался в даль, о чем-то размышляя.

— Да, красивый город. Впечатляет. И место для офиса выбрано удачно, — сказал задумчиво и негромко, как бы для себя.

Кристина невольно засмотрелась на него. Большой Босс был одет в отлично сидящий на нем темно-синий деловой костюм-тройку из тонкой английской шерсти, явно сшитый на заказ у одного из лучших лондонских портных. В тон костюму и цвету глаз были подобраны светло-голубая шелковая рубашка и темно-синий шелковый галстук. На ногах босса красовались черные кожаные туфли ручной работы от Гуччи. Все это однозначно свидетельствовало о развитом вкусе и высоком социальном статусе мистера Эштона, подчеркивая его право повелевать.