После дождичка в четверг - [44]

Я вышла и прислонилась к косяку двери.

– Ну, во-первых, до свидания, – глумливо улыбаясь, сказал майор.

Я промолчала.

– А во-вторых, имей в виду, – майор погрозил мне пальцем, – про Федотова и его винно-водочные дела можешь хоть роман написать, а вот про все остальное – ни-ни! Ясненько?

– Нет, – сказала я.

– Что такое? – угрожающе тихо спросил майор.

– Как же так получилось, что Федотов оказался в тот день возле пляжа? Почему он проезжал на своей машине мимо того места, где Николай застрелил Лизу? – быстро сформулировала я интересующий меня вопрос.

– Да все просто на самом деле, – сказал майор. – Федотов с Николаем знакомы, только Федотов не знал ни имени его настоящего, ни адреса. После разговора с Федотовым Николай ушел и застрелил Лизу. Он уходил вместе с Лизой, уже обреченной на смерть, и намекнул об этом Федотову. Вот почему Федотов так быстро постаралсяч убежать с того места. И вот почему он так быстро начал раскалываться. Соучастия в убийстве не хочется никому… Ну, в общем, все, Бойкова. Это я тебе объяснил, а что не нужно писать, ты поняла, да?

Я кивнула.

– Не слышу! – рявкнул майор. – Мне твои переживания понятны, но я говорю о работе и об утечке информации, которой быть не должно. Ты поняла?

– Да поняла, поняла она, – вмешалась Маринка, – вы уйдете или как?

Майор еще посопел, потом, видя, что я разговаривать с ним не расположена, хмыкнул и вышел из квартиры. Павел немного замешкался.

– Вам коврик для намаза отдать? – спросила я.

Павел открыл было рот, чтобы ответить, но Маринка подошла к нему, загородила Павла от меня и подло ему прошептала:

– Ты с ней не разговаривай, она злая. Ну, в общем, звони, буду ждать.

Павел молча кивнул и вышел. Маринка заперла входную дверь и повернулась ко мне.

– Вот негодяи, да? – абсолютно неискренне сказала она.

– Еще одно слово, и ты тоже уйдешь, – предупредила я ее.

– Ну прямо и сказать ничего нельзя, – обиделась Маринка. – Чем сейчас будем заниматься?

– Статью писать, чем же еще?

Мы вошли в кухню, уселись за столом и начали обсуждать все, что с нами произошло. Ну, то есть я хотела сказать, мы начали работать.

Статья про Федотова пошла в следующий номер, а на пляж я больше ездить не хочу, ванна с ароматными солями дает полное ощущение моря. Особенно если глаза закроешь. Рекомендую.

Доктора вызывали?

Глава 1

Нельзя сказать, чтобы я как-то особенно любила осень. А уж в такой день, как этот – когда с утра льет дождь и все буквально валится из рук, – осень кажется невыносимой.

Во-первых, почему-то не завелась машина, и я поняла, что до редакции придется добираться на общественном транспорте. Во-вторых, сломался зонт, и мне пришлось мокнуть на остановке в ожидании троллейбуса, которого все не было и не было. В-третьих, я никак не могла поймать ни одного «частника». Эти, прошу прощения, мерзавцы как сговорились с утра – никто не останавливался, все тоже торопились на работу, не обращая на меня никакого внимания. В-четвертых, в проклятом транспорте меня едва не втянули в бессмысленный скандал, возникший из ничего, на пустом месте – просто потому, что всем было мокро, тесно и никому не нравилась осень. Только собрав в кулак всю свою волю, мне удалось благоразумно дистанцироваться от общей свары. Но настроение было окончательно и безнадежно испорчено.

За окном троллейбуса расстилалось мутное серое пространство, иссеченное косыми штрихами дождя. Иногда из этого марева выныривало приземистое тело автомобиля, будто обтянутое лягушачьей кожей – мокрой и блестящей. Редкие прохожие бежали по тротуарам – казалось, их увлекают за собой надутые ветром черные купола зонтов. В парках дрожали и раскачивались деревья, сбрасывая последнюю поблекшую листву.

Примерно то же уныние царило и в моих мыслях, причем уныние это было, я бы сказала, всеобъемлющим и касалось всех сторон жизни. С моей эффектной широкополой шляпы текло, красивый новый плащ безобразно помят в давке, сапоги заляпаны грязью. Тут же некстати вспомнились и зонт, и закапризничавшая машина, и то, что в портфеле редакции материалов хватит от силы на два номера, а дальнейшее будущее так же туманно, как пейзаж за окном.

Последнее опасение, впрочем, не покидает меня все время – с тех пор, как я начала работать в газете. Живое существо не может существовать без воздуха, воды и пищи. Газета погибает без сенсаций. Особенно газета, подобная той, что я возглавляю, – посвященная криминальным новостям.

Нельзя сказать, чтобы в таких новостях ощущался недостаток. Но популярность любого издания определяет его оригинальность, способность представить неожиданный, не замеченный другими или, как говорят теперь, эксклюзивный материал.

Когда сенсаций нет, их приходится искать, порой буквально выцарапывать из ничего – из какого-то намека, слуха, короткой строчки милицейской сводки. Наш маленький коллектив давно превратился в некий вариант сыскного бюро. Мы ходим по следу преступников, добываем улики и собираем показания свидетелей. На нашем счету не одно происшествие, раскрученное от начала и до конца. Без ложной скромности могу сказать, что в городе мы давно заработали репутацию сыщиков, которые могут справиться с любой загадкой и берутся за дело там, где отступает милиция.