После дождичка в четверг - [38]

Абдаллах повернулся и выглянул в коридор.

– Ну, ты что там стоишь?! – крикнул он. – Если через час после прихода поезда тебя не будет здесь, от Марины останется половина того, что ты видишь!

– Иди, Оля! Иди, – закричала Маринка, – а то опоздаешь!

Я оглянулась и увидела: Абдаллах снова расстилает на полу покрывало с моего кресла.

– Пришло время намаза, – объяснил он, поймав мой взгляд. – Иди, женщина, не мешай мне. И помни про свою подругу!

Глава 11

Я оделась, взяла свою сумку и вышла во двор. Спускаясь вниз по лестнице, я закурила и опять попыталась навести порядок в мыслях, уже не в первый раз за последние пятнадцать минут.

Мгновенное превращение Павла из надежного союзника в жуткого врага, да еще взявшего в заложницы Маринку, настолько выбило меня из колеи, что, выйдя из подъезда, я едва не провалилась в канаву.

Меня удержал парень, знакомый по прежнему переходу по мосткам.

– А, вы та самая девушка, которая не любит телик смотреть! – радостно сообщил он и заулыбался так, что можно было подумать, будто, отказываясь смотреть телевизор, я предпочитала вместо этого смотреть на него.

Я аккуратно обошла весельчака и направилась к своей машине.

– А может быть, погуляем? – безнадежно крикнул мне вслед парень, но я ему не ответила. Прекрасно отдаю себе отчет в том, что, возможно, я только что разрушила самую великую любовь на свете, но мне было очень некогда. Черт его знает, когда должен прийти волгоградский поезд! И разве у нас только один такой поезд?

Загруженная всеми эти вопросами, остающимися без ответа, я села в машину, взглянула на свои окна, никого в них не увидела и выехала со двора.

До вокзала я добралась за двадцать минут, поставила машину на стоянку напротив него и позвонила в справочную. Мне сообщили, что сегодня действительно ожидается только один поезд из Волгограда и прибывает он примерно через полчаса. Если не опоздает, конечно, а опоздание для него – явление нормальное.

Я закурила и задумалась.

Положение было, как говорится, хуже губернаторского. Хотя буквальный смысл пословицы ко мне отношения не имел, но легче от этого не становилось.

Мне нужно было принять решение, а вот принимать его не хотелось совсем.

Я оставила Маринку в плену у опасного бандита, опасного уже тем, что он был… как бы это сказать… не нашим, что ли.

Любой бандит, выросший в этом городе и даже приехавший из другого, все равно лучше этого Павла, или Абдаллаха, потому что Абдаллах был «не нашим». Он не принадлежал ни к нашему городу, ни к нашему миру, если так можно сказать. Я относилась к нему как выходцу из параллельного мира, и мне кажется, что была права. Действительно, его мышление, его подготовка, его поведение были настолько однозначно чужды всему нашему укладу, что становилось даже не страшно, а жутко. Он на самом деле мог сделать с Маринкой то, что сказал, и у него даже сомнения не возникло бы в своей правоте. «Кысмет», – вспомнила я и вздрогнула.

Я курила и смотрела из окна машины на прохожих, идущих по своим делам мимо меня. Какое же решение принять?

Предположим, позвоню я майору Здоренко и все ему расскажу. Что может произойти?

Я вспомнила полные боевого и радостного пафоса кадры, показанные как-то по телевизору, о захвате РУБОПом засевшего в доме террориста. Да, майор поступит именно так же. Он проорет команду и, дав пять минут на переговоры, пойдет на штурм. В лоб.

Я покачала головой, не согласилась сама с собою и отмела этот вариант. Мне нужно было что-то другое.

Я продолжала думать.

Так, теперь предположим, что я обращусь в другую контору. Что там? Да практически то же самое! Единственное различие будет в том, что на переговоры будут согласны отпустить не пять минут, а пять часов. После этого – опять штурм и опять суровые мужчины в черных масках ломают дверь и либо убивают, либо скручивают Абдаллаха.

Я затушила окурок сигареты в пепельнице и достала новую сигарету. Все продуманные мною результаты обращения к спецслужбам заканчиваются в принципе одинаково. Одинаково потому, что для такого фанатика, как Абдаллах, что пять минут, что пять часов – практически одно и то же. Все это означает, что на него напали враги и сперва он должен будет сделать, что обещал, то есть изуродовать Маринку, а потом принять бой с неверными. «Кысмет», как он сказал.

Что же мне делать?

Если при обращении к спецслужбам весьма вероятна гибель Маринки, то без обращения к спецслужбам что нас ожидает? А ожидает нас возможная гибель обеих. И меня, и Маринки.

Мне даже стало нехорошо. И вовсе не потому, что мне тоже грозила гибель. Просто я не находила выхода. А гибель… На худой конец я могла и не вернуться, если так уж по-подлому собралась сберечь свою жизнь. Но на такой поступок я пойти не могла.

Что же тогда оставалось делать?

Пока я думала, подоспело время прихода поезда и пора было идти на перрон.

Я вышла из машины и направилась к подземному переходу, идущему под вокзалом и выходящему на все железнодорожные пути. Волгоградский поезд стоял на пятом пути четвертой платформы.

Я шла и вспоминала слова Абдаллаха. Как он там сказал? «Скажешь мусульманское приветствие»? А что это такое? Салям алейкум или Аллах акбар? Мне показалось, что я даже покраснела от напряжения. Конечно, это стыдно, жить в стране, где рядом с тобою живут двадцать миллионов мусульман, и не знать элементарных вещей, но я их на самом деле не знала.