После бала - [86]

Я почувствовала руку Джоан у себя на плече. Автоматически я положила свою руку ей на плечо.

– Я не хочу, чтобы ты уезжала, – сказала я. Одно дело – знать, что она в другом городе, с адресом, с номером телефона. Так бы я могла связаться с ней. И совершенно другое дело – представить себе, что она ушла навсегда.

– Я знаю.

Она отвела меня на маленькую скамейку возле поста камердинера, и я почувствовала облегчение, когда бедрами сквозь платье ощутила прохладу металла. Именно сюда садились леди, которые ждали, пока камердинеры вывезут их машины. Оттуда можно было полюбоваться Хьюстоном. Его промышленностью, его размахом. Я никогда не перееду в другой город. Я принадлежала этому месту, как и Джоан. Как и все мы.

Но, в отличие от Джоан, я не собиралась уезжать. И не хотела. Мой ребенок жил тут, и мой муж. Впервые в жизни у меня было преимущество перед Джоан. Я могла вмиг разрушить ее планы.

– Зачем ты мне рассказала?

Она начала было говорить, но остановилась.

– Зачем ты рассказала? – снова спросила я. – Я могу пойти к твоей маме. Могу обратиться в полицию.

Джоан покачала головой:

– Я тебе доверяю.

– Как ты можешь говорить, что доверяешь мне? Если не рассказывала ничего так много лет.

– Прости, – сказала она жалобным голосом. – Я рассказала тебе, потому что хочу, чтобы единственный человек в мире знал. Знал меня – я хочу, чтобы ты узнала меня, Сесе.

Я была тронута. Я ничего не могла с собой поделать.

– Ты доверяешь Сиду?

Она кивнула:

– Не переживай о Сиде. Я давно его знаю. Не волнуйся обо мне.

– О, Джоан, ты думаешь, все получится? Думаешь, ты сможешь просто взять и исчезнуть? Думаешь, твоя мама когда-нибудь прекратит тебя искать?

– Мир огромный. Я найду небольшой кармашек и поселюсь в нем. Как будто меня никогда и не было. Я почти сделала это однажды. И сделала бы, будь у меня деньги. Я обдумывала этот план годами.

– Годами, – отозвалась я. – А я думала, что ты счастлива.

Джоан сжала мою руку.

– Правда?

– Правда.

Это было даром Джоан, а может, и проклятьем – но она была непостижима.

Я потеряла ее. Мы все ее потеряли.

Я услышала далекое громыхание машины; из-за угла показался черный «кадиллак». Джоан встревоженно выпрямилась. Это была машина Сида.

– Пообещай, – сказала Джоан, – пообещай, что поможешь мне.

Джоан помогла мне в детстве. Если бы я могла вернуться во времени, то что сказала бы младшей версии нас? Джоан я посоветовала бы быть осторожной. Быть менее беззаботной в любви. Я сказала бы то же самое и себе. Я понимала, что исчезновение Джоан было так же необходимо мне, как и ей самой. Я не могла жить собственной жизнью, когда она была рядом.

– Хорошо, – сказала я.

– Произнеси это.

– Я обещаю.

Спустя годы я все еще не понимаю, что тогда случилось. Подъехал Сид в своем «кадиллаке» размером с лодку. Он вышел из машины, поспешно сказал что-то камердинеру, который подошел за ключами; Сид не дал ему ключи. Мне стало жаль камердинера, который парковал и мою машину. Он выглядел раздавленным – я его раньше таким не видела, – и тут я поняла почему: машина Сида загораживала дорогу другим машинам. Так вот почему эта суета: Сиду нужно было срочно уехать. Нужно было переставить машину. Из-за него камердинер мог потерять работу.

Я наблюдала за этой картиной будто издалека.

Я положила руку на колено Джоан.

– Ты не должна этого делать, – сказала я, зная, что она сделает.

– Не бойся за меня, – прошептала Джоан. – Со мной все будет в порядке. Это все спектакль.

Испугал ли меня Сид той ночью? Люди говорили, что у меня был перепуганный вид. Девушка, которая приехала в Ирландский клуб на свидание со своим возлюбленным, сказала репортеру из «Хроник», что мы с Джоан были в ужасе. «А тот мужчина, Сид Старк, схватил Джоан Фортиер за руку, как куклу. Будто она никто».

Но той ночью в Джоан не было ничего кукольного. Она была сильной. Моя рука все еще лежала на ее колене.

– Сид, – позвала я, – Сид.

Он впервые посмотрел мне прямо в глаза – с того самого солнечного утра много лет назад, когда я думала, что спасла Джоан, вытащив из той постели в Шугар-Лэнде. Может, я спасла ее, а может, и нет. Я никогда не узнаю. «Она хорошая девочка», – сказал он тогда, и я никогда не забуду эти слова.

– Что мне делать? – спросила я, и Сид, негодуя, ответил вместо Джоан:

– Сиди там и смотри.

От его тела исходил жар. Я ощущала его гнев. И его четкий аромат: пот, дым сигар и злость. Но было ли хоть что-то из этого настоящим? Был ли Сид таким же хорошим актером, как моя любимая Джоан?

– Я не с тобой разговариваю, – сказала я. И почувствовала движение Сида в мою сторону, но мне было все равно. – Джоан, – сказала я. – Джоан. Что мне делать?

Ответь, Джоан. Спустя столько лет я все еще не знаю.

– Джоан, – повторила я, – прошу, ответь мне.

Но Джоан, казалось, была сосредоточена на Сиде, на том, что он сейчас сделает.

– Джоан? – снова сказала я, в этот раз более робко. – Пожалуйста?

Она не отвечала. И не ответила. Я сидела и смотрела, как Сид то ли тащил, то ли вел Джоан к машине. На самом деле было сложно определить. Хотела ли Джоан идти? Она участвовала во всем этом? Или же была жертвой? А может, промежуточный вариант?