Посланник мрака - [2]

Посланцы выехали из дворца. Им предстояло миновать большой, темный и безлюдный Олений парк, затем проехать через два городских квартала – и они достигнут Полуночных ворот Бельверуса. Я колебалась, оценивая возможности. Если я смогу перехватить их в парке, то отчасти сорву замыслы Тараска. Если меня прихватят на этой попытке, мое будущее окажется в ба-альшой опасности. Ярость Тараска Эльсдорфа – отнюдь не та вещь, которую я хотела бы испытать на себе.

Я же вообще не собиралась вмешиваться! Конечно, я не против оказать услугу дядюшке Эрхарду и родному Пограничью, однако на большее можете не рассчитывать. Зенобию Сольскель в первую очередь волнует участь единственного человека, сиречь уже упомянутой Зенобии Сольскель.

А вдруг этим сорвиголовам повезет? Удача, говорят, любит смелых…

Вообще-то для меня в королевских конюшнях всегда держат наготове лошадь под седлом. Сегодня эта предусмотрительность дала плоды – я просто заявилась к воротам и высокомерно бросила Дратхену, что у меня важное поручение в городе. Судя по выражению его физиономии, он не поверил ни единому моему слову, но велел открыть ворота и я рысью помчалась через сумерки по мокрому дворцовому саду. Коли Дратхен доложит Тараску о моих выходках, я сумею наплести чего-нибудь правдоподобного в ответ.

Я не успела. Трое посланцев Великого совета королей угодили прямиком в лапы давно поджидавшего их отряда и сейчас с крайним негодованием выслушивали известие о том, что все, покидающие замок короны, должны подвергаться досмотру. Мол, во дворце случилось ограбление и стража разыскивает вора.

«Не просто ограбление, кража столетия, – с тоской подумала я. – Океанское Око Зингары, рубиновая диадема из Хаурана, Большой Лев Аквилонии, драгоценные побрякушки Аргоса и Офира… Не понадобилось даже особых ухищрений, чтобы добыть эти сокровища. Часть вынесли лакеи, прислуживавшие во дворце, что-то – люди из посольских свит, не сознававшие, что делают».

Я своими глазами видела, как Аррас преспокойно обстряпывал это грязное дельце: вошел в покои королевы Тарамис, якобы по какому-то делу, отмахнул рукой перед лицом бедной старшей фрейлины, и та послушно вынесла господину магу сундучок с фамильными ценностями хауранки вкупе со связкой ключей. Аррас забрал диадему и удалился. Фрейлина ничего не вспомнит.

Не сомневаюсь, идея с похищением драгоценностей и реликвий королевских фамилий родилась именно у Арраса. Он обожает как плести интриги, так и потворствовать не самым высоким замыслам своих покровителей. Покойный король Нимед не раз устраивал изобличенному месьору придворному волшебнику страшнейшие выволочки, но горбатого исправит только могила.

Досмотр шел полным ходом. У Тотланта нашли и забрали пару колец, некогда принадлежавших младшему Эльсдорфу, Ольтену. Маг, насколько я знаю, намеревался с их помощью доподлинно установить, кто баламутит возле Соленых озер – настоящий принц или самозванец. Тотлант перстни отдал и крика не поднял, значит, у него наверняка запасливо припрятаны другие мелочи из собственности принца. От забористых проклятий Веллана у меня звон в ушах стоял, однако вменить ему в вину оказалось нечего: мешки оборотня заполнял обычный дорожный скарб.

Стражники принялись за «десятника Коннахара». Похоже, вид любых блюстителей порядка, роющихся в его вещах, вызывал у него искреннее презрение. Король Аквилонии, совершенно напрасно пытавшийся прикинуться безвестным киммерийским воякой, откровенно хамил и вовсю задирал немедийцев. Он не почуял неладного даже когда на свет явился извлеченный из переметной сумы угловатый сверток серой шерстяной ткани и ликтор стражников торжествующе помахал им в воздухе, громогласно осведомляясь, признает ли Коннахар Гленнлах эту вещь своей собственностью.

«Скажи – „нет“! – мысленно крикнула я. – Да глянь же, что тебе подсунули!».

– Наверно, моя, – равнодушно отмахнулся Конан.

Сверток развернули. Веллан онемел (впервые на моей памяти). Тотлант, мгновенно смекнувший, что к чему, удрученно поджал губы и сгорбился в седле.

Горсть похищенных сокровищ ослепительно переливалась в свете факелов. Над ними возникало и пропадало радужное облачко.

Столь явственная улика пересиливала и заглушала любые оправдания. У предводителя гвардейцев даже борода с усами тряслись от праведного негодования, когда он произносил накрепко затверженные слова о взятии под стражу и препровождении злоумышленника в городскую тюрьму.

В глубине души я ожидала, что парочка рубак – Веллан и аквилонский правитель – решится устроить свалку в отчаянной надежде проскочить парк и затеряться в городе. Однако у них хватило ума трезво оценить расстановку сил и понять, что два человека (пусть и с поддержкой мага) ничего не смогу поделать против четырех десятков. Конан решил достойно проиграть: с безразличным видом пожал плечами, перебросил оборотню свой меч и отбыл вместе с гвардейцами.

Тотланта и Веллана не задержали. Наоборот, приставили пятерых охранников, дабы препроводить до городских ворот. Меня, по счастью, никто не заметил, так что я развернула лошадь головой к замку короны и с досадой пнула безвинное животное каблуками в бока. Посольство на Полночь отменяется. Аррас не тронулся с места. Заморийский управитель, близкий приятель принца Ольтена, который должен был ехать в первую очередь, кукует в дворцовом подземелье за поединок и убийство, учиненное сегодня днем прямо в малой церемониальной зале. Конан, также хорошо знающий Ольтена в лицо, держит путь к Башне Висельников. Стигиец и оборотень, скорее всего, смогут беспрепятственно добраться до Эвербаха на Соленых озерах, ставки мятежников, но чего будут стоить их свидетельства…