Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице] - [173]

— Конечно. И никогда не проснуться. Ты что, не понял? Ты — труп. Тебя уже нет.

— Скотина! То же самое мне сказали в одном заведении про тебя. Слышишь, отвези меня домой. У меня там рукописи, недописанная повесть. Отвези. Я очень устал. У меня нет даже сил набить тебе морду, — Николаев откинулся на сиденье и закрыл глаза.

— Успокойся, — оттопыренный средний палец левой руки Вакулова вдруг оказался под кадыком у Сергея и надавил на горло. — Там не осталось ни одной твоей бумажки. Ты сейчас без единого документа, подтверждающего твою личность, нажравшись до потери сознания и переходя улицу в неположенном месте, попал под машину, которая благополучно скрылась с места происшествия.

— Отпусти, — прохрипел Сергей.

Алексей убрал палец, и Николаев, судорожно вздохнув, спросил:

— Чего ты хочешь? Что тебе еще надо?

— Чтобы ты меня выслушал. Первым делом переоденься, — Вакулов показал на лежавший на заднем сиденье костюм и рубашку, — а то от тебя несет за версту. Давай, быстро. У нас не так много времени.

— На что ты намекаешь? — спросил Сергей, стягивая через голову рубашку.

— Первое — тебя ждет самолет. Второе — есть достаточное количество людей, которые не хотели бы видеть тебя на этом свете.

— А как же ты?

— Я слишком высоко взобрался и могу позволить себе такую роскошь.

— Что у тебя общего с этими людьми?

— Ты лучше поменьше спрашивай, а побыстрей переодевайся. Не забудь сменить туфли и носки. Скоро пост ГАИ.

Николаев натянул брюки и надел пиджак.

— Поправь галстук. Теперь можешь расслабиться, — сказал Вакулов и вытащил пачку «Мальборо».

Николаев взял сигарету, руки его дрожали. Только сейчас, переодевшись во все новое и чистое, он почувствовал, как хрупка и коротка человеческая жизнь. В памяти почему-то всплыла фраза: «если она не умеет себя защитить». Черт, где он ее уже слышал?

— Так вот, слушай меня, — Алексей щелкнул зажигалкой и поднес огонек Сергею. — Ты прилетишь в Париж, там тебя встретит один человек.

— Вакулов, ты можешь объяснить, что здесь происходит?

— Прилетишь в Париж и прочтешь в газетах.

Николаев провел ладонями по лицу и спросил:

— Как я могу туда попасть, если у меня нет ни одного документа?

— Наконец-то ты начинаешь мыслить логически. — Вакулов достал из кармана толстый бумажник и открыл его. — Здесь все твои документы, фотографии родных, визитные и пластиковые карточки. Запомни, твоя новая фамилия Хельмут Шредер. Ты — австрияк, но родился в Западном Берлине. У тебя есть дом в Кёльне и зарегистрированная на твое имя фирма, занимающаяся рекламой, но ты там практически не появляешься, потому что всеми делами занимается твоя бывшая жена. Вот ее фото.

Это был какой-то бред. Николаев автоматически взял фотографию, и тут у него перехватило дыхание. Он два раза судорожно вздохнул и выдавил из себя:

— Но, это же — Лариска.

— Вы ошибаетесь, господин Шредер, — вдруг сказал по-немецки Алексей. — Это ваша бывшая жена, госпожа Зльвира Мюллер, родившаяся в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году в городе Вене. У вас есть сын Альберт, шести лет, рожденный в Женеве и до последнего времени проживавший там с вашей тещей. Она…

— Ты — дурак! Выпусти меня из машины! — заорал вдруг Сергей. Он сам не понял, что его так взбесило, то ли перечисление Вакуловым городов, о которых слышал разве что из истории эмиграционных похождений Ульянова-Ленина, то ли…

— Успокойся. Вот фотография твоего сына. По-моему, очень похож на тебя. Да, взгляни на фотографию в своем паспорте, здесь ты выглядишь намного лучше, чем в жизни. Остальную часть легенды тебе расскажут потом. Возможно, тебе придется сменить имя.

— Нет, это какой-то бред! — Николаеву казалось, еще немного и он сойдет с ума. У него и без того было достаточно потрясений в последние дни. — Зачем ты рассказал мне историю про смерть Лариски.

— Потому что хорошо изучил тех людей, с кем мне иногда приходится работать. Я знал, что они постараются, пока меня не будет, заполучить товарища сценариста и выкачать из него любую информацию. Все, что есть в его голове. А мы с тобой подкинули им неплохую-«дезу». Григорий, достань из бардачка бутылку. Знаешь, Серега, по правде сказать, я не ожидал от тебя такой реакции. Ты же сам пишешь детективы, где происходят странные и практически невозможные вещи, так почему же ты, когда вдруг оказываешься на месте своего героя, начинаешь крутить все обратно. Почему ты думаешь, что жизнь не может предложить не менее занимательные сюжеты, чем твое воображение? Почему? — Вакулов открыл коньяк и протянул Николаеву. — На, глотни и соберись. Рюмок мы с собой не возим.

Сергей схватил бутылку двумя руками и сделал два глотка.

Машина, включив сирену и мигалки, подъехала к посту ГАИ перед окружной дорогой. На этот раз здесь стояло несколько бронетранспортеров и танк. Рядом, в кювете, догорал шикарный «мерседес». На его кузове отчетливо были видны пулевые пробоины. Офицер в бронежилете, взглянув на приклеенный к лобовому стеклу «Волги» пропуск, козырнул и велел солдатам открыть шлагбаум.

«По-моему, гаишные посты на окружной, — вдруг подумал Николаев — в последнее время стали для меня чем-то вроде сломанного, ржавого „жигуленка“. А если это очередная вакуловская шутка, и они… Да, Боже мой, кому я нужен? Тем более, если Алексей прав, и я для кого-то уже покойник?»