Посланница преисподней - [4]

И поплыл к лаборатории…

Эету не хотелось тащить на себе грязный костяк… к тому же, лич сомневался, что скелет выдержит столь грубую транспортировку — пусть даже недолгую — и не рассыплется.

Нет, пока остов не скрепляет магия, грубо обращаться с ним не стоит…

В комнате над Алтарём всё уже было готово: по углам горели зелёным мертвенным пламенем светильники, треугольник Поднятия — который применялся только при работе с опасными видами нежити — острым концом указывал на границу Круга Защиты.

Оба вписаны в Круг Подчинения.

Вирлисс сидел на столе и скучающе болтал ногой, крутя в руках какую-то коробочку из-под магического инвентаря.

— Где ты так долго копался? — осведомился призрак.

Эет чуть усмехнулся уголком рта.

— Да так… За имуществом этого героя заворачивал.

— Зачем? — Вир отложил коробку и поднял голову, удивлённо глянув на друга.

Эет довольно усмехнулся.

— За шкафом! — ответил он.

Вирлисс попытался было выразить всем своим видом глубокое возмущение, но не выдержал и фыркнул от смеха.

— Ну, уел! — признал он. — Что ж, приступаем?

Эет, смеясь, кивнул и жестом руки заставил скелет опуститься в треугольник на полу.

— Давай, Вир, иди сюда, — мотнул маг головой, указывая на место рядом с собой в Круге Защиты. — Или предпочитаешь развоплотиться?

— Ну сейчас, — осклабился вампир. — Буду я самое интересное слушать с той стороны реальности!

Он спрыгнул со стола и, перешагнув через подопытного, подошёл к другу.

— Давай, начинай!

Эет глубоко вздохнул.

— Благослови, Мортис!

Он почти про себя пробормотал заклятие активации защитного круга — и поднял в медленном величественном жесте Жезл Власти.

Наконечник вспыхнул зелёным пламенем. Зелёное пламя полыхнуло в кадильницах, взметнувшись ввысь, и опало. Зелёный свет начал заполнять Круг Подчинения.

И концентрироваться в треугольнике Поднятия.

Скелет светился изнутри, словно состоял из одного лишь сияния. Словно утратил материальность.

Наконец весь треугольник поглотил свет — свет, за которым ничего невозможно стало различить.

— Эт… — прошептал Вир, подходя ближе. — Наш приятель вообще… там?

Эет, сжимая губы, лишь кивнул.

— Насколько я помню теорию, кости не должны исчезать…

— Он слишком древний, — отрывисто ответил Эет. — Магия сквозь него, как вода… сквозь песок. Не могу… дотянуться. Далеко… очень!

— Не поднимется?

— Я пытаюсь, — не теряя концентрации, бросил Эет. — Не мешай!

Вирлисс послушно отступил назад.

Магия заполняла пространство, окутывала комнату. По воздуху струились сполохи. Зелёные… и белёсые. Как над рудником кристаллов Смерти.

Эет никогда прежде такого не видел и никогда не читал о подобном, но сейчас не время было задумываться. Он усиливал и усиливал напор Силы.

Чёрт возьми, если бы эта трухлятина не впитывала её, как губка, они бы давно взорвались к чёртовой матери!

Зелёное свечение исчезло, его вытеснил мертвенный белёсый свет, в котором не различались предметы. Пропали кадильницы, стены, потолок — только свет и три фигуры: некроманты в защитном круге и чёрный контур скелета перед ними.

Эет даже не моргал от концентрации. Мортис… теперь эти кости хотя бы видно. Хотя бы видно! То, что не видно больше ничего вокруг — не имеет значения.

Руки дрожали от напряжения. Жезл сиял, как серебро: камень и дерево слились воедино — в некую загадочную субстанцию, запретную для материального мира.

Ни Эет, ни Вир, впрочем, не были уверены, что вокруг материальный мир.

По костям проскользнул робкий, слабый огонёк. Серебристая искорка.

— Есть… — простонал Эет сквозь зубы. — Зацепило…

— Тяни… — не смея дышать, чуть шевельнул губами Вирлисс.

И Эет потянул…

Искорка погасла.

— Сорвалось… Не идёт!

Колени подгибались, перед глазами плыли круги, тело леденело.

Юноша уже и не помнил подобного состояния. В последний раз он так мёрз, когда был живым. Когда зимой ходил в лес за дровами… или на реку за водой. Тогда коченели пальцы, и щёки ничего не ощущали от лютой стужи…

— Эт, остановись! — крикнул Вирлисс. — Ты себя погубишь! Остановись!..

— Ещё… чуть-чуть… — прохрипел лич.

Он изо всех сил пытался дотянуться… Оставалось совсем немного… совсем!

Но этого «немного» недоставало.

Эет дошёл до грани своих возможностей.

— Нет… — глаза предательски щипало, но слёз не было. — О Мортис… нет…

И — словно под ногами разверзлась бездна. Эет рухнул туда… и вокруг заклубился серый туман.

Эет был безбрежностью, он не ведал преград и пределов. Для него не существовало понятий времени. Он был просто туманом… серым туманом.

И из этого тумана, повинуясь единственно желанию Эета, а вовсе не магии, соткалась душа. Та самая.

Таривил….

Откуда пришло это имя?…

Душа была частью тумана. Как долго? Нелепый вопрос… Она была частью тумана — частью самого Эета. И как смешны все Жезлы Власти и начерченные мелом кружки на полу… Когда довольно лишь желания.

— Иди со мной, Таривил. И да будет Мортис свидетельницей нерушимой связи меж нами.

Свет. Белёсый свет. Зелёный. Круговерть чёрно-зелёных пятен перед глазами…

И темнота.

Эет очнулся от того, что его хлестали по ще… по скулам. Странное ощущение: прикосновение к собственным костям. Он хотел было поднять веки, но… вместо этого абсолютная темнота уступила место другой темноте, озарённой тёплым мерцанием огненного шарика, что висел в воздухе над головой Вира. Сам Вир стоял рядом, на коленях, и с тревогой всматривался в лицо.