Послания о девстве - [6]
Если же случится намъ удалиться въ такое место, где нетъ мужчины, но все женщины и девы верныя, и убедятъ насъ переночевать въ томъ месте, — созываемъ всехъ ихъ въ одно место, на правую сторону, и спрашиваемъ ихъ, какъ оне живутъ, какъ будто желаемъ узнать отъ нихъ что нибудь, и, видя ихъ образъ мыслей, говоримъ съ ними, какъ прилично, какъ люди боящіеся Бога. И когда созванныя соберутся все, и мы видимъ, какъ оне живутъ, — говоримъ съ ними слова чистоты въ страхе Божіемъ, и читаемъ имъ писаніе, съ благоговеніемъ изрекая слова краткія и сильныя, полныя страха Божія, со всякимъ умиленіемъ и душевнымъ вниманіемъ, делая все къ назиданію и утвержденію ихъ, и съ ними, какъ съ союзницами, говоримъ о Господе, какъ подобаетъ. Когда же склонится день и наступитъ время вечера, чтобы переночевать тамъ, — избираемъ женщину старую и скромную более всехъ другихъ, и говоримъ ей, чтобъ дала намъ место отдельно, куда бы не ходила ни женщина, ни дева, и принесла бы намъ та женщина старая зажженную свечу и все, чтó намъ необходимо, принесла бы намъ, подобно тому какъ изъ любви къ братіи приноситъ все, что необходимо для служенія братіямъ — странникамъ (гостямъ). Старуха же оная — та, которая во многихъ помышленіяхъ долгимъ временемъ усовершилась, аще чада воспитала есть, аще странныя пріятъ, аще святыхъ нозе умы (1 Тим. 5, 10). И она, когда наступитъ время сна, уходитъ и идетъ домой съ миромъ.
Если же удалимся въ место и найдемъ тамъ одну и единственную женщину верную, и не будетъ тамъ никого другаго, кроме ея одной, — не останавливаемся тамъ, и не молимся тамъ, и не читаемъ тамъ писаній, но бежимъ какъ отъ змія и какъ отъ сети греховной. Мы нисколько не презираемъ верную женщину, — да не будетъ, чтобъ такъ мы разсуждали о братіяхъ во Христе, — но поелику она одна, боимся, чтобы кто либо не наложилъ на насъ ζήτημα въ словахъ лжи, — ибо сердца человековъ во зле положены и утверждены, — и чтобы не дать повода темъ, которые желаютъ, обвинять насъ (1 Тим. 5, 14) и говорить о насъ дурное, и чтобы никому не быть въ соблазнъ. Поэтому отсекаемъ вину хотящимъ на насъ вины (2 Кор. 11, 12); поэтому бережемся, чтобы никому не быть соблазномъ — ни іудею, ни еллину, ни Церкви Божіей, и не ищемъ себе однимъ пользы, но — полезнаго для многихъ, да спасутся (1 Кор. 10, 32–33): ибо и намъ неполезно, если кто будетъ соблазняться нами. Будемъ же тщательно во всякое время беречься, чтобы не дать преткновенія братіямъ и не подвергнуть ихъ смущенію мыслей, будучи для нихъ соблазномъ. Ибо если ради пищи скорбитъ братъ, или претыкается, или немощствуетъ, или соблазняется, то мы не ходимъ въ любви Божіей. Ради пищи твоей губишь того, егоже ради Христосъ умре. Итакъ, согрешающе въ братію вашу и біюще ихъ совесть немощну сущу, во Христа согрешаете. Темже аще брашномъ соблазняется братъ, — да скажемъ верные, — не имамы ясти мяса во веки, да не соблазнимъ брата нашего (1 Кор. 8, 10–13). Все это делаетъ всякій, кто истинно любитъ Бога, кто истинно несетъ крестъ свой и облекается во Христа и любитъ ближняго своего, кто хранитъ душу свою такъ, чтобы и ему никто не былъ соблазномъ, и имъ не соблазнился кто либо и умеръ — по той причине, что онъ учащаетъ къ девамъ и живетъ у нихъ, что не прилично, къ разстройству техъ, которые видятъ и слышатъ эти недобрыя отношенія, исполненныя претыканія и опасности и близкія къ смерти, чтó не подобаетъ христіанину. Блаженъ человекъ, который бережется и боится всего ради чистоты.
Если же случится намъ зайти въ такое место, где нетъ христіанина, и побудятъ насъ остаться тамъ на несколько дней, то да будемъ мудри яко змія и цели яко голубіе (Матф. 10, 16), и не будемъ какъ немудрые, но какъ премудрые, во всякомъ обученіи страха Божія, да славится Богъ во всемъ чрезъ Господа Іисуса Христа, чрезъ отношенія ваши чистыя и святыя. Аще бо ямы, аще ли піемы, аще ли ино что творимъ, вся въ славу Божію да творимъ (1 Кор. 10, 31), такъ чтобы все видящіе насъ познали, что мы семя благословенное и святое, сыны Бога живаго — во всемъ, во всехъ словахъ, въ благоговеніи, въ скромности, въ правоте [16], — чтобы мы ни въ чемъ не подражали язычникамъ, и, верные, не были подобны (прочимъ) людямъ, но во всемъ отчуждены были отъ злыхъ, и не бросали святая псомъ и бисеръ свиніямъ (Матф. 7, 6), но во всякомъ наученіи и всякомъ знаніи и всякомъ страхе Божіемъ и всякой бодрости ума прославляли Бога. Ибо мы не такъ служимъ, какъ пьяные язычники, богохульствующіе въ забавахъ своихъ, въ словахъ обольщенія [17] по причине нечестія своего. Поэтому мы не поемъ язычникамъ и писаній не читаемъ имъ, да не будемъ подобны поющимъ или играющимъ на арфахъ, или поющимъ голосомъ, или гадальщицамъ, какъ многіе, которые занимаются этимъ и делаютъ это, чтобы насытиться кусочкомъ хлеба глупости, и ради небольшаго пріема вина идущіе и поющіе песни Господни на земли чуждей, языческой (Псал. 136, 4), и делающіе чего не следуетъ. Не делайте такъ, братіе! Просимъ васъ, братіе, да не делается этого между вами, но воспящайте и темъ, которые избрали себе это и обращаются въ глупости и безразсудстве. Не нужно, брітіе, быть сему такъ. Просимъ же васъ, братіе правды нашей, да будетъ сіе такъ у насъ
