Послания из прошлого - [8]

Так бурна и разнообразна жизнь на Невском, что наполняет нас до краев иллюзией собственной жизни только лишь при созерцании этого бурления на нашем старомодном центральном проспекте. А может, как раз наши чувства более полны именно при соприкосновении с жизнью, чем при вторжении в нее? – при нашей-то грубой походке, примитивных устремлениях и допотопном понимании природы вещей. Вы не замечали, как легко и непринужденно чувствуете себя, наблюдая обаяние молодости стайки щебечущих девчонок, прелесть и особое женское спокойствие молодых женщин – ваших соседок по дому, транспорту, магазину, любому другому делу, и как мгновенно эта легкость превращается в тяжелый труд для обоих незнакомых людей, вступивших в беседу, даже если это сделано по обоюдному желанию?

Не наша ли неосознанная мудрость толкает нас на Невский проспект, где ни к чему не стремясь, ничего ни о ком не зная, мы можем лишь созерцать да показывать, радоваться и радовать других, заражая ощущением собственной радости.

И вот ты выскочил из дому, у тебя час времени, прелестное солнце светит прямо тебе в сердце. На душе доброта и нежность, и губы шепчут ласковые слова: «радость моя, голубушка» – к кому они обращены? – и кажется, всё тебе отвечает, как будто в природе везде вокруг растворено это существо, единственное, которое не встретишь нигде и никогда, кроме как – везде и сегодня, и завтра; и так может быть каждый день, если сердце не устанет любить и жалеть, и так оно научится находить это всегда и во всем и во всех, «блаженно» сердце, нашедшее такие привычки, счастье и радость несет оно вокруг и крепнет само от этого счастья.

Скорей – на Невский проспект! Пройдут годы, и мы будем встречать завсегдатаев, старожилов Невского, а пока – вперед, вот они, случайные встречные, незнакомые наши братья и сестры, природа которых не знает правил и приличий, природа которых всегда свободна и каждого одевает в свои откровения, всех нас, таких разнообразных: бурных, карикатурно флегматичных, сумасшедших, волосатых, кривоногих, возвышенных, отталкивающе напыщенных, ароматных, чувственных… и влюбленных, влюбленных, влюбленных, влюбленных.

Ноги стройные и качающиеся как хоботы двух слонов, сама – цветущая как багряница, как иудино дерево; глянула бархатными очами, могучая богиня природы приподняла край своей драпировки… – и я, сжавшийся в маленький черный комочек, лечу, лечу в бездну, лечу с ужасом и восторгом…

Это я вечером на Невском. А что происходит утром?

К шестому часу утра, когда проспект еще почти пуст и окрашен в скромные, как бы робеющие утренние цвета, тишина самого сладкого, последнего часа сна города и его жителей позволит чуткому уху услышать сны тротуара, бредящего перипетиями топота пробежавшего по нему накануне людского стада: шарканье стоптанных и скривленных туфель догорающего последним жаром старого, изломанного, но вечно счастливого пьяницы, забулдыги, жителя грязных переулков, завсегдатая забегаловок, никогда не одинокого на выбранном поприще, столь неизменно популярном во все времена всех народов; услышать грузную поступь матроны, хозяйки одной из служб или канцелярий какой-нибудь заштатной конторы, держащей в постоянном трепете командировочных, посетителей и всякий служивый люд; нервно сбивающиеся шаги служащих, инженеров и техников, – коллежских асессоров, секретарей и титулярных советников шестидесятых годов прошлого столетия – нагруженных служебными трудностями и долгами, неуверенные шаги их жен, тоже служащих, перегруженных сверх того еще и авоськами, сумками, бельем и детьми, и бодрое постукивание каблучков на крепеньких ножках молодых особ, обремененных не сумками и детьми, а лишь увлекательными мыслями о собственной неотразимости и предстоящем успешном решении тех маленьких задач, которые представляются единственно интересными их молодости…

Всё, всё, всё – ни слова больше, утро рдеет и будит тротуар шумом нового дня, и вот они снова въяве: до девяти утра – потоки сонных и не отдохнувших служивых людей с ленинградскими бледными и помятыми лицами.

Научный институт новогоднего подарка

Восьмидесятые годы – штиль. Когда живешь счастливо, кажется, что вокруг ничего не происходит. Какое нам дело до событий в стране? Живем своей жизнью, дышим полной грудью. Работаю в Академии. Работа интересная. Молодость, иллюзии, чудные заблуждения о перспективах нашей страны, нашей науки, о собственных перспективах…

Работали много, но и отдыхать тоже умели.

Шутки… Наши шутки… Вышедшие из инженерной среды. Как они похожи на юмор сверстников из-за океана. Зачитываемся книгами: «Физики шутят», «Физики продолжают шутить», «Закон Паркера», «Закон Паркинсона». «Все, что должно испортиться, испортится обязательно». «Все, что не может сломаться, обязательно сломается». «Если тебе кажется, что у тебя все в порядке, – значит, ты чего-то не знаешь». «Если дела идут из рук вон плохо, не волнуйся – завтра будет еще хуже»… Смеялись, вспоминая прочитанное в книгах, написанных «за кордоном». «Обсуждение затрат на строительство синхрофазотрона, стоящего несколько десятков миллионов долларов, прошло очень быстро, все статьи расходов приняты без обсуждений и единогласно. Строительство навеса для велосипеда вызвало всеобщий интерес, многие статьи сметы вызвали критику и были пересмотрены. Выделение средств для бесплатных бутербродов персоналу вызвало шквал безжалостной критики, обсуждение заняло более часа». Очень похоже на нашу совковую жизнь. Дело, значит, не только в совке.