Послание к Филиппийцам - [41]
Важен вопрос: почему Он делает это. Если Он действует, только когда встречает обнадеживающий отклик, или только там, где есть свидетельство роста, или в том случае, если мы действительно ждем этого от Него, тогда никто из нас не может надеяться достичь великой цели. Но все совсем не так. Он этого хочет. Это свободный Божественный выбор: по Его благоволению. И тогда ничто не может остановить продолжающуюся Божественную работу.
Моисей сказал об этом так, что нельзя выразиться лучше: «Не потому, чтобы вы были многочисленнее всех народов, принял вас ГОСПОДЬ и избрал вас… но потому, что любит вас ГОСПОДЬ» (Втор. 7:7 и далее). Он любит вас, потому что любит! Это не объяснение, но это и самое замечательное из всех объяснений, значит, это имеет для Него значение, хотя и не ясно, по какой причине. Он никогда не оставит нас.
2. Христианский характер и сияющий свет
Первые слова стиха 14 — как порыв холода в жаркий день. Акцент, сделанный Павлом (ст. 13) на полноте работы Божьей, не подготовил нас к указанию, что мы должны делать все\ Однако такова логика Священного Писания, возведенная в принцип в стихах 12–13. Наше послушание — это путь, которым мы на опыте вступаем в полноту того, что Бог совершает в нас. Он делает все, и мы обязаны делать все. это наш полный ответ на Его вседостаточность.
В наши дни отнюдь не умолк голос, призывающий христиан к освящению, не требующему усилий, которое основывается на некоем внутреннем переживании Бога. Лозунг «дайте волю и пустите Бога» бывало пользовался популярностью и выразился, например, в словах Ф. Р. Хейвергала:
Это полностью противоречит библейской точке зрения. Новая природа — это дар нам от Бога, но эта новая природа активно проявляется и в новом характере, и в новом поведении только благодаря ответственному послушанию, благодаря трудной ежедневной борьбе.
Однако нас ждет еще один сюрприз. Повелев нам все делать, Павел не указывает, что же именно мы должны делать! Он не очерчивает направление деятельности, а призывает к ее качеству: без ропота и сомнения; он определяет не правила жизни, а свойства человека: неукоризненными… чистыми… непорочными; он концентрирует внимание не на социальных трудностях, а на социальном контрасте: строптивого и развращенного рода, в котором вы сияете, как светила.
Итак, во–первых, мы отмечаем внешнее проявление внутренней сущности (ст. 14–15а, …непорочными). Такое поведение христианина — без ропота и сомнений — имеет цель: чтобы вам быть (лучше сказать: «чтобы вы могли показать/доказать, что вы»)… чадами Божиими. Величайшая слава христианской этики — в том, что она призывает нас быть самими собой. Слова чада Божий говорят не о иллюзорном желании, не о безрассудной надежде, не о высшей цели наших стараний, а о настоящей реальности, которая ожидает своего выражения в нашем сознательном, ответственном поведении. Отец породил нас по Своей собственной воле (Ин. 1:12; Иак. 1:18); мы дети, которых Он привел к славе с помощью Своего Сына (Евр. 2:10); мы «причастники» Божеского естества (2 Пет. 1:4) по праву наследников. Итак, что же нам делать?
Если слава христианской этики в том, что она призывает нас быть самими собой, то величие Священного Писания еще и в том, что оно одновременно и говорит нам кто мы есть (чада Божий), и показывает присущий нам образ жизни. Таким образом, все делайте — это не выражение прихоти Павла, а авторитетное описание должного роста жизни Божьей в чаде Божьем. Как для наших детей естественно сначала ползать, а затем встать вертикально и пойти, точно так же есть «естественное» проявление жизни Божьей, которое мы должны растить в себе путем осознанно принятого нами поведения.
В нем есть три стороны. Во–первых, для чада Божьего характерно поведение без ропота и сомнения. Ропот может быть оправданным, однако пример в Деян. 6:1 нас предупреждает, что, когда начинается ропот, мы ступаем на тонкий лед. Эгоистичное сердце быстрее всего приобретает власть над нами с помощью механизма критики и подсказки своекорыстия. Слово «ропот» обычно используется в Новом Завете в этически негативном значении: эгоистичные жалобы, несоразмерная критика мелких вопросов, нетерпимость по отношению к тому, что непонятно, нежелание быть полезным (Мф. 20:11; Лк. 5:30; Ин. 6:41; 1 Пет. 4:9) -все это выражается во внешнем поведении[92]. Напротив, сомнения[93] целиком принадлежат области внутреннего, это позиция ума и сердца, они соответствуют внешнему проявлению ропота. Таким образом, эти два слова, вместе взятые, охватывают все наши действия по отношению к другим людям и наши мысли о них. Использование Павлом множественного числа в каждом случае делает запрет всеобъемлющим: «без придирок, эгоистичной критики любого рода, выраженной словами или молчаливой».
