Поскольку я живу - [10]
Мгновение. Краткое, как жизнь, долгое – как она же. Мирош оборачивается к Полине и подмигивает. На его лбу тоже капельки пота. И глаза счастливо жмурятся. Этот взгляд и это мгновение будут с ней всегда.
Бас взрывается новым аккордом, который венчает Ванин пробег от правой до левой стороны фанзоны. Он оказывается стоящим на колонке и снова начинает петь.
Звезды на моем потолке.
Термос и душа в рюкзаке.
Вечная дорога домой –
И по ней бредешь, хоть хромой.
К тишине последних ночей.
К заоконным крикам грачей.
Эту песню они разучивали с самого утра. Полине она понравилась. Но то, как звучит сейчас его голос, ей нравится гораздо сильнее. Почему-то это чувство, что он ей нравится, обостряется настолько, что она уже почти не контролирует его. Здесь все возможно. Даже выплескивать это чувство в музыку. Ощущать себя кем-то, кто может позволить себе такое открытие. Открытость. Открытость чувств.
Мирош легко спрыгивает с колонки и в очередном пробеге останавливается неподалеку от нее. Песня продолжается. Пальцы прикованы к клавишам. Взгляд – там же. Ее фрагмент, в котором она отыгрывает и ведет за собой мелодию. И точно знает, как лихорадочно блестят сейчас его глаза.
Когда он перехватывает у нее инициативу и снова начинает петь, воздух накаляется еще больше.
В мир, где протекает твой кран.
И воды почти океан.
Где я снова выну на свет
Термос, что носил столько лет.
Душу, чтоб тебе подарить.
Пепел - на века сохранить.
Над их головами, выше сцены, проносится чайка. Кажется, они вместе с ней, вот там, в небе. А потом Иван делает это. Оказывается совсем близко. Так, что еще немного, и они вместе будут стоять за синтезатором. И заставляет ее встрепенуться единственной фразой, в которой он «звезды» поменял на «зори».
Все твое, что есть в рюкзаке.
Зори… на моем потолке.
Сердце пропускает удар.
И начинает стучать так отчаянно и громко, что почти заглушает и басы, и клавиши, и ударные. Не заглушает только его голос, который снова, раз за разом повторяет ее фамилию, звучащую в наборе букв. Его экспромт. Его – ей.
Все твое, что есть в рюкзаке.
Зори на моем потолке.
Все твое, что есть в рюкзаке.
Зоринамоемпотолке.
Зоринамоемпотолке.
Она тоже закончила свой экспромт. Неожиданно, не завершив пассаж, и, пока в воздухе замирали последние звуки, привычно сложила руки на коленях.
Потом была тишина. Недолгая. Фонящая по углам большого зала в течение нескольких оглушительных секунд. Комогоров не выдержал этой тишины первым. Хлопки его ладоней, скрежет сдвинутого стула, вскакивание на ноги – все это не могло не заставить остальных последовать за ним.
Сейчас она уже точно видела, что за ближайшими столиками расположилось с десяток человек – это самое большее. Рыба-молот, удовлетворенно, с видом, демонстрирующим явственное выражение «доннерветтер, детка, ты крута», со стула не вскочила, но хлопала оживленно. И ее лицо горело энергией, которая сомнений не оставляла. Если решающее слово за этой толстой бабой, то Полина в проекте.
Только Фурса выглядел сдержанным и испепелял ее странным взглядом, значения которого она совсем не понимала.
- Я же говорил, что она сыграет! – хохотнул Тарас, обернувшись к Марине. Та видимого внимания на него не обратила, даже ухом не повела. Только настойчиво и жадно изучала всю фигуру пианистки на сцене.
- Ну, поздравляю, - усмехнулась она. – Это впечатляет.
- Спасибо, - поблагодарила Полина и, не сдержавшись, быстро глянула на Влада. – Сыграть что-то еще?
- Да нет… достаточно, - проговорил он. – Все нормально.
- Хорошо, - Полина кивнула, поднялась с банкетки и проделала обратный путь к столу, за которым по-прежнему сидела Таранич.
- Спасибо, что отозвались на приглашение, госпожа Штофель, - медленно произнесла Рыба-молот, продолжая рассматривать пианистку. Вероятно, силясь вспомнить ее, раз очевидно помнили Фурсов и Комогоров. Могла или не могла эта «акула» держать в голове ту девочку, которая на несколько дней заменила клавишника «Меты» на заре их существования. Девочку, которая тоже дала Мирошу, которого здесь даже нет, шанс. Ее взгляд впился в лицо молодой женщины по имени Полина. Она закусила губу, после чего сказала: - Мы позвоним вам в ближайшее время. Я полагаю, нам есть, что обсудить.
- Надеюсь, - подхватив со стула пальто, Полина улыбнулась в ответ. – Спасибо, что позвали. Ваш проект весьма интересен для меня, и я с удовольствием приму в нем участие.
- Я думаю, это будет взаимовыгодно, - кивнула Таранич. Голова Фурсы резко повернулась к ней, он хотел что-то сказать, но, перебивая его, в разговор ворвался Комогоров:
- Главное, меня не пододвинь, Поля.
- Не переживай, - рассмеялась она в ответ, - я – всегда лишь временное явление.
И попрощавшись, вышла из зала.
Шаги по коридору – снова темному после света на сцене. Там были и другие музыканты. Но они вне игры. У них – без шансов. Потому что она сама – целую вечность так не играла, как сегодня. И пусть в висках болезненно стучит которые сутки неумолкающее «как так?» – уже плевать.
Где Мирош? Где он? Когда он скажет свое чертово «нет» ее участию? Почему он не произнес его сегодня? Для того, чтобы держать ситуацию под контролем, ей нужно ощущение борьбы. А сегодня борьбы не было. Она их за десять минут распластала. Потому что они – не Мирош.
Их разделяли два лестничных пролета и двадцать четыре ступеньки. Тысячи метров между небом и землей и его койка на станции скорой помощи. Чужие жизни и чужие смерти. Их разделяло прошлое, у них не могло быть будущего. Только настоящее, по истечении которого им придется уйти — каждому в свою сторону. Но всякий уход может оказаться лишь уходом на второй круг. Стоит только принять решение. В тексте есть: очень откровенно, сложные отношения, сильная героиня.
Блестящему адвокату и любимцу женщин Ярославу Закревскому шеф поручает несложное, прибыльное для конторы и самого коллеги дело – развод олигарха. Но в новогоднюю ночь Слава совершает поступок, который может быть безрассудством или подставой. Чем он окажется на самом деле – покажет лишь время.
Аннотация к книге "Роман о дружбе по любви" #3 Имена Жизнь Сани Григорьевой мало чем отличалась бы от жизни тысяч других девушек. Если бы не древний «Мерседес», два гнома, Медведь и старый друг. Впрочем, совсем не старый и не совсем друг. И потому многое можно изменить, когда наступает подходящее для перемен время. Иногда нужно лишь подождать.
Друзья звали его Мирош. Он сочинял песни и пел их так, будто умел останавливать ее время. Это было единственным, что Полина знала о нем. Единственное, что он знал о Полине — что под ее пальцами рождается музыка, которая не оставляет его равнодушным. И что в глазах ее поблескивают льдинки, угодившие в его сердце. Они встретились случайно, сели в один вагон и отправились к морю. Чтобы там, на берегу незамерзающего Понта, однажды снова найти друг друга. Кто они? Зеркальное отражение? Или части целого? Дилогия! Книга первая Примечание: первая любовь, запретные отношения, гитарист и пианистка, шоу-бизнес.
Вместо планируемой свадьбы Герман расстался с невестой. Вместо Цюриха отправился в Черниговскую область. Вместо сувенира из отпуска привез фиктивную жену. Отныне многое у Германа и Даши почти понарошку.
Их семью можно было бы назвать совершенно обыкновенной и внешне ничем не отличающейся от любой другой. Квартира, машина, работа, дети, кот. Их брак, может быть, и не самый счастливый, но вполне себе благополучный. Во всяком случае, так он выглядит со стороны. Если не принимать в расчет одно "нo". Вернее, два "нo". Или три? Четыре? Да они рехнулись?Или решили свести с ума собственных авторов?Впрочем, JK et Светлая пытаются сохранить видимость ясного рассудка и старательно записывают все, что им рассказывают эти неадекватные.Их история - абсолютная импровизация, в которой возможно все.
Мысли — материальны. Она не верила в это. И кто-то свыше решил посмеяться над ней, и доказать, что она не права. Она всего добилась сама, и теперь была востребованной актрисой. У нее был любящий муж, прекрасные дочери и… одиночество! Как бы не казалось странно при ее ритме жизни, одиночество и однообразие ее одолевали, отравляя все прекрасное. И вот очередной перелет Ялта-Москва, очередной самолет, очередной сосед по креслу… занявший все ее мысли на время полета и…
Американская писательница Эмили Лоринг широко известна нашим читателям и особенно читательницам как непревзойденный мастер дамского романа. Предлагаемые романы «Нет времени любить» и «Звезды в твоих глазах» отличаются тонким психологизмом, изяществом сюжета, динамичностью действия. Но главное — это оптимистический заряд, сообщаемый читателю.Герои повествования претерпевают разные трудности, сталкиваются с негативными явлениями жизни, людскими пороками. Но побеждает честность, верность, доброта, а в целом — любовь.
Они случайно встретились в Тоскане. Художница Элиана, чей брак превратился в сплошную цепь разочарований и обмана, и Росс – некогда успешный рекламный дизайнер, переживший ужасную трагедию. Их сердца тянутся друг к другу. Сумеют ли они соединить свои жизни?
Самый верный способ обратить на себя внимание парня, который тебя не замечает, — заставить его ревновать. Решив так, юная Грейс попыталась разыграть спектакль, в котором роль своего мнимого возлюбленного отвела молодому человеку, не вызывающему у нее никаких чувств, кроме дружеских. Девушка и предположить не могла, что ситуация выйдет у нее из-под контроля и режиссером спектакля станет вовсе не она…
Жизнь 24-летней Вероники текла своим размеренным чередом, пока в нее не ворвался Марк — мужчина из ее прошлого — такого далекого и близкого одновременно. Спустя шесть лет после их разрыва он делает Веронике признание в любви и выкупает фирму, в которой она работает. Девушка не может простить Марка и смириться с происходящими событиями.Судьба преподносит Веронике еще один сюрприз — знакомство со всероссийски известным музыкальным продюсером — Сергеем Владиславовичем Вересовым.Сможет ли она порвать неразрывные прежде нити, тянущиеся из ее прошлого, переехать в мегаполис, ненавидимый ею с детства, и найти свою настоящую Любовь? Ника и сама еще не знает ответов на эти вопросы, но очень скоро жребий будет брошен…