Пошлая история - [18]

«Господи! Да что же ей от меня надо-то?» — закричал про себя Алмазов. Но тут на помощь ему пришла Сашенька.

— У него были тёмные глаза и тёмные волосы, — сказала она, щурясь на фарфоровый овал. — И ещё он был очень печальный.

«И носил он вязаный свитер…» — подумал Алмазов, радуясь тому, что Ася оставит его в покое.

Но тут же радость его улетучилась, потому что Ася вдруг зарыдала и повисла у него на руке.

Они медленно побрели с кладбища.

Было тихо и, несмотря на всю пестроту от венков, торжественно. День стоял безветренный, и безветрие только усугубляло и тишину, и торжественность, делая их суровыми и почти неестественными. Алмазову захотелось остановиться и, ни о чём не думая, прислушаться. К себе? К тишине?.. Но на руке у него висела Ася. Он покосился в её сторону и, заметив на чёрном рукаве своего пиджака её белую пухлую руку, красивые длинные пальцы с накладными неровными ногтями, отвернулся досадливо…

Мироедовы, опасаясь за здоровье и рассудок Аси, постановили её, впавшую в мистицизм, отправить на отдых за границу, где зачастую любая дурь проходит сама собой. Впрочем, Тихон Тихонович сейчас отбросил всякую мистику и, назвав её вздором, заявил, что «Аська с ума сходит, бесится. Её замуж надо бы отдать, а не по заграницам возить». Но такой негуманный подход был отвергнут остальными Мироедовыми, и судьба Аси решилась в пользу заграницы. Но чтобы и там Ася, чего доброго, не наделала бы глупостей, к ней решено было приставить кого-нибудь из родных. Ася, обрадованная такой внезапной возможностью прокатиться и развеяться, пожелала видеть в качестве компаньонки Сашеньку, о чём и упросила Алмазова.

— Сейчас мне это просто необходимо! — говорила она, заламывая руки.

Алмазов, сколько ни злился на Асю, но отказать ей не смог, к тому же и Сашенька выразила желание сопровождать свою кузину в поездке. И Алмазов, делать нечего, согласился, предоставив дамам полное право самим позаботиться о предстоящем путешествии. Сашенька и Ася предпочли отправиться в Австрию.

IX

В Вену прилетели уже вечером. Из аэропорта на маленьком автобусе отправились в гостиницу. Дорогой молча смотрели в окна, отыскивая глазами всё то необычное, что встречает путешественника, лишь только он пересекает границу своего отечества. Завидев что-нибудь интересное: массивный купол или длинное тулово башни, — также молча дёргали друг друга за рукав и указывали за окно с таким выражением, как будто имели к увиденному самое непосредственное отношение.

Мрачная гостиница напротив Южного вокзала не понравилась ни Асе, ни Сашеньке. Проснувшись на следующее утро, они поспешили на улицы Вены.

Чудесная, солнечная Вена никого не оставит равнодушным. Нарядны улицы, празднично-многолюдны площади — каждый день проведённый в Вене кажется воскресным.

Целый день гуляли сёстры по городу. И не осталось ни единой кондитерской, где бы ни выпили они по чашке кофе, ни единой лавки, куда бы не заглянули они хоть на минуту. Одно оказалось на удивление неприятным: заслышав за спиной немецкую речь на несколько голосов, Ася и Сашенька беспокойно оглядывались и ловили на лицах друг у друга недоверчивое и настороженное выражение.

А на следующий день Алмазов, подняв в Москве телефонную трубку, услышал рассказ о соборах, улочках и музеях Бельведера. Одного только он не узнал: звонила Сашенька из номера господина Ливчика.

Господин Ливчик, которому Сашенька ещё в Москве сообщила, что уезжает в Австрию, сам изъявил желание провести денёк-другой в Европе. Уладив какие-то свои дела в Москве, он следом за Сашенькой и Асей выехал в Вену. Через пару дней пребывания в гостинице напротив вокзала, сёстры переселились в самый центр австрийской столицы. Новое пристанище произвело на них колоссальное впечатление — обтянутые шёлком стены, массивная мебель, картины…

Для Аси был снят отдельный номер с двуспальной кроватью. А Сашенька разместилась у господина Ливчика, который занимал две комнаты.

На другое утро после переезда господин Ливчик куда-то уехал, и Ася с Сашенькой остались одни. Крепко позавтракав в номере у Сашеньки, они, преисполненные втайне одна — гордости, а другая — зависти, снова отправились гулять. Чтобы не терять времени даром и вернуться домой обогащёнными, решили обойти все музеи Вены, коих оказалось немало. Побывали на квартире Фрейда, после чего отправились к могиле Моцарта. Сашенька аккуратно заносила впечатления в специальную книжечку, купленную в какой-то лавке. «Посетили музей Зигмунда Фрейда, — начала она свои записи. — Тут на диване вышитая подушечка, почти как у тёти Лили в гостиной! Довольно далеко от центра…» Но после кладбища, уходившись, решили отдохнуть, и остаток дня провели в кафе и магазинах. Господин Ливчик вернулся в отель уже вечером. Втроём они поужинали и разошлись спать. Наутро господин Ливчик снова уехал. И пока Ася принимала у себя в номере ванну, Сашенька от нечего делать спустилась вниз и, расположившись в мягком кресле, принялась рассматривать публику. Внимание её сразу же привлёк молодой красавец-брюнет, кто-то из постояльцев отеля, одетый в тёмно-синий пиджак с золотыми пуговицами. Заложив руки за спину и чуть подавшись вперёд он с самым любезным видом объяснял что-то пожилой даме в белом костюме. Потом он указал куда-то рукой, и дама, благодарно ему улыбнувшись, удалилась в том направлении. Лишь только она отошла, красавец выпрямился и оглядел холл. Тут он заметил Сашеньку, не сводившую с него глаз. Вежливо ответив ей улыбкой, он отвернулся, но тут же, как бы невзначай и как бы желая проверить свою догадку, снова взглянул на неё. Сашенька ему улыбнулась. Тогда он оглянулся вокруг себя, точно опасаясь, как бы кто не заметил этот немой разговор, и неторопливо направился к Сашеньке. Внутри у Сашеньки вдруг заныло, и она поняла, что вот сейчас произойдёт что-то очень важное, неотвратимое, сопротивляться чему она не может и не хочет. Она одеревенела и впилась пальчиками в подлокотники, точно сидела не в роскошном холле, а в зубоврачебном кабинете. Брюнет подошёл к ней и, чуть наклонившись, что-то спросил по-немецки. Сашенька не знала немецкого языка, а потому в ответ только засмеялась ненатуральным смехом и кокетливо повела плечом, отчего с плеча у неё соскользнула бретелька платья. Брюнет чуть заметно шевельнул бровью, посмотрел на оголившееся плечо Сашеньки и повторил свой вопрос по-английски: