Пощечина - [157]

Ричи от стыда не знал, куда глаза девать. Он схватил Хьюго за запястье, стащил его на землю. Руку мальчика он держал крепко. Хьюго понял, что переступил черту дозволенного, и начал шмыгать носом, протестовать. Ричи потянул Хьюго за руку. Он готов был вообще выдернуть ему руку.

— Сэр, — срывающимся голосом снова обратился он к старику. — Простите, пожалуйста.

Зеленый свет опять сменился красным. Старик, смущенный, потрясенный, оглядел улицу и вдруг, сойдя с края тротуара, пошел через дорогу. Завизжали тормоза, машины загудели. Ричи рванул Хьюго за руку и тоже повел его через дорогу, не обращая внимания на гневные крики водителей и автомобильные гудки. Мальчик теперь уже был в слезах.

— Мне больно, — скулил он.

— Так тебе и надо. — Ричи тащил Хьюго через дорогу, они быстро обогнали старика. Хьюго пытался вырваться, Ричи ускорил шаг. Теперь он почти волок малыша. Тот визжал, его лицо стало пунцовым.

— Мне больно, больно!

Ричи знал, что все смотрят на него — и идущий сзади старик, и прохожие на Квинз-парейд, оборачивавшиеся на крики мальчика, и водители с пассажирами в машинах. Ему было все равно. Он боялся, что набросится на Хьюго и излупит его до бесчувствия за то, что тот оскорбил старика, если остановится. Вопли мальчика его не трогали. Они миновали бассейн, вошли в парк. Мальчик вопил, спотыкался, стараясь не упасть. Под сенью парка Ричи отпустил руку Хьюго. В нем все еще кипел гнев, и он повернулся к малышу, собираясь его отчитать: убить тебя мало, засранец ты разэтакий. Но слова застыли у него на губах. Перепуганный мальчик дрожал, бился в истерике. Его лицо стало красным, он захлебывался плачем. Страх и стыд переполнили Ричи. Он опустился на колени, обнял малыша.

Хьюго приник к нему, вцепился в него. Ричи, обнимая Хьюго, ждал, когда плач и дрожь утихнут. Вскоре всхлипы стали прерывистыми, но Хьюго по-прежнему льнул к нему. Ричи осторожно отстранился и начал вытирать малышу лицо. К сожалению, носового платка у него не было. Он сжал мальчику нос и приказал:

— Сморкайся.

Хьюго повиновался. Ричи стряхнул сопли с ладони на траву.

Хьюго все еще испуганно смотрел на него. Потирал свою руку.

— Болит?

Хьюго энергично кивнул.

— Прости, приятель. Я очень рассердился. Ты поступил очень плохо. Ты ведь это понимаешь, да?

Все еще потирая руку, Хьюго надулся, но потом обида отступила, и он стыдливо понурился:

— Прости, Ричи.

Ричи взял его за руку:

— Пойдем домой.

Едва Рози открыла дверь, Хьюго опять заплакал. Мать сразу же взяла сына на руки, стала целовать:

— Что стряслось?

Хьюго хватался за ее грудь.

Ричи пожал плечами, отвел взгляд, не желая смотреть, как Рози обнажит грудь.

В коридор в майке и пижамных брюках вышел Гэри.

— Что случилось? — спросил он.

Хьюго схватил в рот сосок, но тут же его выпустил и ткнул пальцем в сторону Ричи:

— Он сделал мне больно.

Ричи попятился на веранду.

— Ничего я ему не сделал, — возразил он. Ему хотелось изобличить Хьюго, объяснить его родителям, сколь несправедливо его обвинение. — Хьюго плюнул в старика. Я велел ему извиниться. Вот и все.

У взрослых от изумления вытянулись лица. Рози покачала головой:

— Не может быть. — Она погладила сына по волосам. — Тот старик тебя напугал?

У Ричи отвисла челюсть. Хьюго не отвечал — сосал грудь матери.

Гэри шагнул на крыльцо.

— Хьюго, — рявкнул он. — Ты плюнул в старика?

Мальчик спрятал лицо на груди у матери.

— Хьюго! — Они все вздрогнули от рева Гэри. — Как ты посмел, черт тебя побери?

Мальчик заплакал. Гэри попытался выхватить сына у матери.

Рози увернулась от мужа и с сыном на руках побежала по коридору.

Гэри пожал плечами, повернулся к Ричи:

— Пойдем, приятель, выпьем пива.

Гэри открыл две банки и одну протянул Ричи. Рози поставила чайник. Она как ни в чем не бывало напевала себе под нос.

— Йогой заниматься так здорово.

Она повернулась, улыбнулась Ричи. Села рядом с ним. Хьюго, игравший с маленьким игрушечным грузовиком на другой стороне стола, тоже внезапно улыбнулся Ричи. Глаза у мальчика были ясные и будто поддразнивали старшего друга.

— Ну вот, — напевно произнесла Рози. — Мы опять друзья. Мы все опять друзья.

Хьюго потер руку:

— Он сделал мне больно.

Рози подмигнула Ричи:

— Я уверена, он уже сожалеет. Ты ведь сожалеешь, правда, Ричи?

А как же старик? Почему никто не говорит про то, как плохо поступил Хьюго? Рози впилась в него взглядом, вытягивая из него извинение. Слезы обожгли его глаза. Он их сморгнул, сконфузился. Не плачь, придурок, обругал он себя, не смей распускать нюни.

— Прости, — выдавил из себя Ричи. Он вспомнил презрительный взгляд Гектора, вспомнил оскорбленного старика — и зажмурился, словно отгородившись от тех образов, он мог бы изгнать их из воображения, вымарать из сознания, будто ничего такого никогда и не было.

Не получилось. Сам того не желая, он стал всхлипывать и уже не мог остановиться. Расплакался, точно как Хьюго, как маленький ребенок.

— Пей пиво.

Ричи отер глаза и щеки. Он не смел взглянуть на взрослых. Он повиновался Гэри, но пиво на вкус было кислое, противное. Он сделал глоток и отставил банку.

— Мы знаем, что ты не мог умышленно обидеть Хьюго. — Голос Гэри был исполнен теплоты, и Ричи, благодарный ему за это, наконец-то поднял глаза. — Просто объясни, что произошло.